Внезапно на глаза попалась Джесси, крадущаяся к Кьяре.
- Нет! – завопила Мэдисон и помчалась пресекать эту попытку – Нет! И ещё раз – нет! Отойди от неё сейчас же!
- Что?! Я просто хочу…
- Мне плевать на то, что ты там хочешь! Не смей к ней подходить!
Джессика была обескуражена, но поспешила сбить воинственный настрой блондинки.
- С каких это пор тебя волнует кто-то, кроме тебя?!
- Ни с каких. Но это не я вывела из строя наш единственный шанс на спасение!
- Вы можете просто заткнуться? – подала голос Кьяра. Каждый их выкрик буквально бил её по голове, которая ни на секунду не прекращала трещать.
- Я сама за ней присмотрю. А тебе не помешало бы переодеться. – сказала Мэди, дав понять, что разговор окончен.
Джесс закипала, чувствуя правоту в каждом слове. Но стоило окинуть себя взглядом, как девушку хватил удар.
Вся одежда была промокшей насквозь. Не удивительно, ведь она побывала в воде. В холодной воде. Но это дошло до неё только сейчас. Как вообще можно было про такое забыть? Джессика уже перебирала все возможные диагнозы, которые могут настигнуть её уже к вечеру. Скорее всего шок и адреналин сделали свое дело, и поэтому она не чувствовала холод, но сейчас ей казалось, что она умирает от холода.
Руки судорожно тряслись, пока девушка выворачивала содержимое рюкзака. Сменная одежда была, но волосы… Ей было нечем вытереть сырые волосы, так как полотенце осталось в первом лагере. Начиналась новая волна истерики, на сдерживание которой сил уже не оставалось.
Было плевать на присутствие Тони. Но, к счастью, парень тут же отвернулся, когда она начала стягивать мокрую одежду. Тело было в грязи, но ещё уже ощущался исходящий от неё жар. Отчаяние накатило с новой силой. Трясущимися руками Джесс отжимала волосы. Конечно из-за кудряшек они сохли достаточно быстро, но не на улице осенью. Хотелось выть…
В сторону Стивена Джесс старалась не смотреть. Но мозг начал свою игру, и воспоминания попыли, быстро сменяя друг друга. Вот он ещё живой смеется и шутит, дразнит её. Через секунду - он лежит, захлебываясь собственной кровью. Ещё через секунду его стеклянные глаза смотрят в небо.
Кьяра пытается залезть на дерево, положив вороненка в капюшон. Срывается и падает, но не плачет. Предлагает выкормить его самим. Вот она избивает в подворотне старшеклассника, который унизил Джесс. И вот она превращается в медведя и, кажется,спасает всех. А дальше выстрел и трясущиеся руки. Падение. Треск. Вскрик. Она уже на земле, смотрит на лежащую на спине Кьяру. Сознание требует оказать помощь, но страх вмешался с такой силой, что руки непроизвольно взяли булыжник…
Смогла бы она убить? Конечно, нет. Но часть её требовала хотя бы мимолетное ощущение безопасности. Контроля. Что хоть что-то она может сделать для своей защиты. Джесс поддалась минутной слабости, не понимая, как это выглядело со стороны. За что и поплатилась…
Глава 20.3
Мысли терзали голову и душу. Джесс хотелось удариться об дерево с разбегу, чтобы остановить этот мучительный поток. Не в силах больше сдерживаться, девушка склонилась и ударила по земле кулаками. Легче не стало, но она продолжила бить. Чувство вины приняло чудовищный размах. За Кьяру, за Стиви, за то, что они вообще оказались здесь.
Внезапно мужские руки грубо подняли её с земли и встряхнули. Лицо друга было искажено презрением и яростью.
- Тони… - пролепетала Джесс, еле сдерживая всхлипы. – Как мне всё исправить? Что мне сделать?
- Не усугублять. – холодно ответил друг и отпустил.
- Стиви… мы не можем его так оставить.
- Нам нечем рыть яму. А руками, у нас нет столько времени.
- Но как же…
- Будь реалисткой. Мы не можем себе этого позволить, или закончим, как он.
Он говорил, но скорее для себя, чем для Джесс. Каждое слово резало больнее ножа. Но он говорил правду, хотя понятия не имел, что делать дальше. Кьяра и раньше не вызывала доверия, а сейчас - тем более. Но если она не желает им смерти, значит придется ей поверить. Других вариантов нет. Если кто и сможет их вывести, то только она.
Оставив Джесс, Тони вернулся к другу. Когда он склонился над телом, бросились непрошенные слезы. Они ведь были близкими друзьями с самого детства. Он был ему роднее, чем собственные братья. А сейчас Тони не мог даже достойно похоронить самого родного для него человека. Это злило и доводило до отчаяния одновременно.
Закрывая стеклянные глаза друга, Тони готов был продать душу, чтобы вновь услышать его не очень остроумные шутки, или снова стать объектом для глупых розыгрышей. Но это невозможно. Энтони с трудом заставил себя закрыть друга спальником. Это всё, что он мог.