Когда морок рассеялся, я открыл глаза и подумал, что ослеп. Слышались где-то шум и крики, странный плач, будто плакало дитя. Но вскорости пелена спала с моих глаз, и я попытался подняться, однако что-то не дало мне сделать это. Я упёрся во что-то головой: и макушкой, и лбом. Вглядевшись вперёд усталыми напряжёнными глазами, я понял что передо мной решётки. Это была клетка! Точно дикого зверя, меня заперли в большой клетке. На четвереньках я подполз к решёткам и попытался ухватиться за них посильнее, дёрнуть, сломать. Однако они оказались очень крепкими. Я ощутил отчаяние, страх. Ужас, холодный и липкий, страх неведомого объял меня, страшное состояние, способное довести до безумия даже взрослого человека, не то что десятилетнего парня. Глядя сквозь решётки, я каким-то образом ещё сдерживал себя, дабы не заплакать.
Между тем обстановка и мебель в комнате по ту сторону решёток изменились. Пусть я и боялся, но взгляд мой подметил, что я уже точно не нахожусь в гостиной. Я был в квадратной тускловато освещённой двумя настольными лампами комнате. Со стен её на меня весело улыбающимися глазками таращились кошечки и собачки, изображённые на обоях. Благодаря ним, а также по мебели и по разбросанным по полу игрушкам, я осознал что это была детская. В середине комнаты у стены стояла кровать, а сама стена была обшарпанная, доски её были плесневелыми, но кое-где виднелись остатки всё тех же обоев с животными, как и на других стенах, с той только разницей, что они были грязными, изорванными, будто их сдирали ногтями. Сплющенные, разодранные игрушки - мишки, зайчики - валялись на кровати, устилая подушки и одеяло пухом из разорванных игрушечных животов и голов. Вся эта комната давила сочетанием весёлого детского и отвратительного, сюрреалистичного, больного.
Когда же глаза мои хоть немного перестали так болеть, я вдруг увидел, что кто-то сидит на этой детской кроватке. Даже не кто-то, а… что-то, будто ещё одна игрушка странная и гротескная, большая и... живая.
Глаза её смотрели на меня, не сводили взора. Сердце моё замерло.
Это была девочка.
Жуткое омерзительное чудовищное подобие девочки. Она полусидела на кровати, держа свои тонкие, точно палки, руки на одеяле. Её белёсые, впавшие глаза с крошечными точками зрачков неотрывно наблюдали за мной, и виделось в них что-то неестественно хищное, ярость, ненависть, чуждые взгляду дитя. Я смотрел на неё, смотрел, как она тяжело дышит, глядя на меня, и сам взгляд её выпученных глаз заставлял пятиться вглубь моей клетки. Особенно испугали меня её зубы. Они выпирали из практически безгубого рта, чёрные как уголь, и острые в незакрывающемся оскале. Этот демон в обличии маленькой девочки, зверь, обернувшийся ребёнком со спутанными редкими чёрными волосами напряжённо, покачивая головой из стороны в сторону, приковав ко мне неосознающий ничего вокруг, но не отпускавший меня вгляд, смотрел на меня так, будто ждал чего-то. Я затаил дыхание.
Незамеченная мной дверь в детскую отворилась, и в комнату вошла старуха. Она преспокойна взглянула на чудовище в кроватке и двинулась в её сторону. Нельзя не отметить, что в этот момент её движения казались быстрее и целеустремлённей, чем до этого. Казалось, в разговоре со мной прежде она даже виделась мне старше и вела себя, как добрая старушка. Я дрожал и смотрел, как она подходит к кроватке и возвышается над этим ужасным существом.
- Самое время расчесать твои волосы, прелесть моя, - сказала она и отбросила прочь одеяло.
То, что увидел я, ослепилло мои глаза ужасом. Ночная рубашка девочки была разрезана или разодрана, и в тот миг явственно увидел я две маленькие скрюченные ручки, выпирающие, растущие прямо из её живота. Явно растущие прямо из самой девочки! Они не двигались, просто вытарчивали наружу так, как будто она целиком проглотила младенца, а он из последних сил пытался выбраться из неё. Я закрыл свои глаза, но не смог держать их так ни мгновения.
Старуха помогла чудовищу встать с постели, и я увидел, каким омерзительно тощим было её тело. Её настоящие руки-палки неестественно свисали, точно лохмотья её драной сорочки, и оканчивались искривлёнными узловатыми пальцами с тёмными длинными ногтями. Её кожа была жёлтой, изжелтевшей, а корявые изломанные кости и рёбра виднелись под ночной рубашкой.