— Ну, как? Как она себя чувствует? — Франческа нервно теребила шелк платья, обратив ко мне огромные глаза.
Ох… Милая Франческа… Если этот город полон чудовищ, то я — одно из них.
Замерла на миг, прежде чем шагнуть с последней ступеньки. Казалось, что как только преодолею ее и расскажу об Эмилио, между нами проляжет не единственная ступенька, но разверзнется бездна, которую уже не преодолеть.
Но я сделала этот шаг. Сделала, и взяла тоненькие запястья миланской пленницы в свои руки.
— Ей все еще нездоровится. — Сглотнула. — Но лекарь сказал, что это не заразно. Ничего не бойся, Франческа.
— Ох, да что за себя — за нее ведь переживаю! Такое событие на носу, а она разболелась…
— Не переживай. Все будет хорошо. Послушай, я должна кое-что сказать тебе. — Опустила глаза, не набравшись смелости смотреть на нее прямо. В груди набухал едкий ком вины и предательства. — Ты знаешь, что Эмилио женится. На незнакомке.
— Конечно, Клариче, так ведь это не новость? — Нервно усмехнулась она. — Что-то случилось?
— Не совсем, вернее… Да. Да, случилось. Франческа, если бы Эмилио взял в жены кого-то, кого ты знаешь, ты бы… Ты бы возненавидела эту женщину?
— Оу… Я, право, и не знаю даже… — На миг задумалась она. Я осторожно подняла взгляд, чтобы видеть, как сходятся темные бровки на переносице. — Мне-то о нем только мечтать и можно, стало быть, и не важно, кто… — Ее глаза встретились с моими. Медленно, медленно распахивались осознанием, и я чувствовала, как холодеют ее руки. — Погоди, Клариче, ты ведь не… Это не… Не может же?..
Она сделала несколько шагов от меня, качая головой, а я почувствовала себя прокаженной. Подлой. Предательницей.
— Прости меня, Франческа.
— Нет, как?.. Как это возможно?
— Его невеста умерла.
— Как? Когда? И что, он… Он позвал тебя замуж?
Слезы заблестели в серых глазах размером с две луны. Ее губы задрожали, и я уронила голову на грудь, жмурясь изо всех сил.
— Мне очень жаль. — Всхлипнула. — Прости, не я здесь должна плакать, но это невыносимо, невыносимо быть… Такой. Он мне как брат, Франческа, он похож на Антонио, и… Я все равно не могу быть с тем, кого желаю, поэтому и решила выбрать друга. Это наконец закончится. Я смогу вернуться домой, я так хочу, чтобы все скорее закончилось…
Она едва дышала, глядя на меня во все глаза. Что-то ломалось в них, трескалось, расплескивалось по щекам ручейками слез, но она не издавала ни звука. Лишь ошарашенно на меня смотрела.
— Так и нужно было поступить. С самого начала. — Ответила тихонько, будто боялась собственных слов. — Ты остановилась в его доме. Была ближе всех. Ты с самого начала должна была стать ему женой, а не безымянная незнакомка, это… Это вовсе не удивительно, что вы стали близки.
— Как брат и сестра!
— Но это изменится. Ты… Ты узнаешь его как мужа, и это… Это разумный выбор. Он хороший. Он очень, очень хороший, Клариче. — Мое сердце разбивалось от вида девушки, что старалась храбриться, старалась поддержать меня даже сейчас. — Ты поступила, как должно. Сделала правильный выбор. Прости, я… Я не очень хорошо себя чувствую.
— Нет, Франческа, пожалуйста! — Я потянулась к ней, желая обнять, но она выскользнула из моих пальцев, и звонкий стук каблучков сотряс стены палаццо Да Лукка.
Стены, которые теперь давили на плечи, теснили грудь, мешали вздохнуть. Я сжала челюсти, не желая еще больше предаваться слезам, но не получалось — они сами текли по щекам, выплескивая жгучую боль.
Франческа убежала, унося с собой свежий запах незабудок. Я осталась одна.
— Правильный выбор. — Повторила слова, отскочившие эхом от стен. — Какой же он правильный, если такой невыносимый?
***
Бесконечный день никак не заканчивался, растягиваясь делами и разговорами, что, казалось, не имели никакого смысла.
Стойкое чувство падения не покидало меня. Чудилось, что я лечу с обрывистого края, на дне — зубы заостренных скал, а вокруг — восторженные голоса, убеждающие наперебой, что я поступила как должно.
Не могла более слушать воркования Контессины, спустилась в сад. Яркий отблеск закатного солнца запутался в золотых кудрях, ослепляя меня на миг. Огладил светлые скулы, подсветил его добрую улыбку — по-мальчишески задорную и беззаботную.
— О, тебя-то я и искал! — Запах мяты обнял вместе с руками брата, опустился подле меня за деревянный столик. — Беседовал с дядей, он дал благословение. Сказал, что переговорит с настоятелем базилики Сан-Лоренцо, но Контессина желала тебя спросить, подумала, ты захочешь венчание у себя сделать.