— Убирайся прочь, чтоб глаза мои тебя не видели! — Кричала пышная синьора из окна двухэтажного дома, размахивая мокрой тряпкой.
— Прости дурака, прости, mi amore! — Орал шатающийся мужчина, высоко задрав голову. — У Витторио родился первенец, да разве ж взял бы я на душу грех не выпить за его здоровье?!
На соседствующей улочке влюбленная пара пыталась растворить свой шепот в доносящихся криках. Богато одетый синьор с упоением целовал пальцы смущенной девы, пока та оглядывалась, не увидит ли кто их тайное свидание.
Пожилая синьора ругалась на озорников-мальчишек, что побили ее глиняные горшки с цветами, закадычные друзья громко смеялись, попивая вино из медных фляг прямо на ходу, молодые синьорины смущенно хихикали, доверяя друг другу секреты своих сердец.
Все они говорили! Кричали! Ругались! Целовались! Кажется, что у каждого в этот самый миг происходило больше событий, чем случились со мной за последний десяток лет. И все нисколько не стеснялись прохожих — отнюдь, совершенно бессовестно меня касались взгляды каждого встречного!
Прав был Отец Александр, не все в этом городе боятся Бога!
Отгородившись от бурлящей вокруг жизни, я подняла глаза лишь почувствовав солоноватый запах заводи.
Река. Пришли.
— Понте-алле-Грацие. — Сказал Луиджи, когда тело само остановилось, не желая сделать и шагу вперед.
Мост. Всего-лишь мост. Он не рухнет в воду. Не рухнет. Так ведь?
— Мадонна? Что-то не так?
Это лишь река. Она вовсе не хочет поглотить меня в бурных водах, вовсе не желает унести мое тело далеко на север, лишая воздуха. Запахов. Жизни.
— Н-нет. — Не вполне уверенно ответила я. — Скажи, Луиджи, мост… крепок?
— Э… Одиннадцать каменных арок держат его на воде, мадонна, и на моей памяти ни одна из них не давала трещин. Через него переправляют обозы с овощами с одного берега на другой, потому что широкий.
Липкий страх схватили за щиколотки, крепко прижав их к вымощенной камнем земле. Это такая же суша, как та, на которой я сейчас стою. Она выдерживает продовольственные телеги, значит, и меня выдержит.
Я взяла Луиджи под руку, как только высвободилась из лязгающих оков немого ужаса. Не буду смотреть на воду. Только вперед.
Плеснувшая в лицо паника оказалась ледянее вод Арно, а потому я прибавила шагу, заставляя Луиджи поспевать за собой, пока мы наконец не ступили на другой берег.
— Ах… — Выдохнула полную грудь воздуха, выпуская вместе с ним и животный ужас. Пальцы мои разжались, тошнота отступила от горла. Единственным напоминаем о пережитом теперь служила лишь холодная испарина, покрывающая лоб, и я поспешила украдкой ее смахнуть.
Только попробуй не выслушать меня в этот раз, дядя.
— Желаете дальше идти по улицам, а не вдоль берега, мадонна? — Луиджи прозвучал заботливо.
О, да!
— Да.
— Как пожелаете. — И мы продолжили путь по улочкам более широким, нежели на правом берегу, за что я была ему безмерно благодарна.
Запах здесь стоял иной — больше вина, больше масла и глины, больше шумных молодых синьоров, чьи рубахи и руки были вымазаны краской. Некоторые из них позволяли своим взглядам бесстыдно скользить по мне, от чего колючая неприязнь ощетинивала кожу. К счастью, синьор Альтьери нашелся быстро.
Шумный кабак, из которого тянуло выпивкой и жаренным мясом, выплюнул его огромное тело из дверей под задорный гитарный бой. Кажется, тоненькое женское запястье игриво махнуло ему вслед, прежде чем скрыться в всполохах пьяного веселья.
— О! Племянница! — Великан расплылся в удивленной улыбке, будто приветствовал старого друга, случайно встреченного после долгой разлуки.
Горячие губы оставили поцелуй на моей руке, а единственный глаз задорно блеснул, оглядывая меня с ног до головы.
Все здесь привыкли беззастенчиво пялиться друг на друга?
Я не собиралась уподобляться флорентийцам, а потому глянула на дядю лишь украдкой. Он был облачен в белую сорочку (к счастью, сухую), поверх которой чернел распахнутый колет. Волнистая грива была подобрана лишь сверху, а нижняя часть водопадом стекала на широкие плечи — теперь я видела, как серебрится в черных волосах седина. Запах крепкого вина соседствовал с терпким ароматом табачных листьев и искристого огня.
— Хорошо провели день, мадонна?
Нет. Нет, не хорошо, я весь день ожидала встречи с вами.