— Сколько поручений за раз! — Растянувшись в игривой улыбке, мессир притянул жену за запястье и легко усадил к себе на колени.
— Алонзо! — Шикнула та в притворной строгости. Она поступала так всегда, когда муж перемещал ее против воли, но вспыхивающий на щеках румянец всегда ее выдавал.
— Зачем же ты так переживаешь, родная? — Голос его сделался тише и мягче. — Эмилио с Франческой были здесь тысячу раз, все пройдет прекрасно.
— Конечно все пройдет прекрасно, потому что подготовкой к их визиту занимаюсь я.
— Вот именно, ты хороша в этом. Да и… Не только в этом.
Его широкая ладонь прогладила женскую спинку сверху-вниз, и мадонна под теплом этих прикосновений оттаяла. Ласковый поцелуй в кончик носа, совсем невесомый — в губы, и Клариче почти позабыла, чем прогневал ее муж.
— Не подпущу Антонио к дереву, не дам Алессандро покалечиться, не упомяну пиратов. Лишние вопросы ни к чему.
— Да… Да. Иначе они совсем перестанут к нам приезжать.
Хоть Эмилио писал об этом лишь в шутку, мадонна переживала. Маленькая герцогиня вправду донимала родителей вопросами о пиратах после последнего визита на винодельню Висконти, и особенно любознательную Лучиану интересовал таинственный капитан. Проклятый и непотопляемый, который, как гласят легенды, растворился в море, заняв место подле морского дьявола, а потому больше не распугивает корабли на поверхности волн.
Но то лишь легенды, а как оно было на самом деле — кто бы знал?..
— Ты знаешь, что этого никогда не случится. Они — семья. — Усмешка Алонзо потонула в ладони жены, которую он прижал к губам. — К тому же, девочки дружны. Уверен, дочка уже убежала их встречать.
— Убежала… Они опять поругались с Антонио, верно?
— Я уже отчитал его. И все дети ссорятся, родная, давай не будем в сотый раз говорить об этом. Вспомни себя с братом!
— Помню. Очень хорошо помню, но то были мы. А они… Ты знаешь, что они — особенные. — Мадонна сжала гранатовый крест, что носила на шее.
— Клариче, это дети. Они это перерастут. Хочешь, я поговорю с ней?
— Нет-нет, я… Я сама. Все равно искать ее буду, а ты проследи, чтобы здесь ничего не рухнуло. Хотя бы не в ближайший час.
— Ничего не могу обещать.
Улыбка на смуглом лице вышла совсем такой же, как в день их знакомства — хитрой и обольстительной. Потому мадонна не устояла перед желанием поцеловать ее краешек, и, поднявшись, отправилась на поиски дочери.
***
Янтарный локон выбился из-за уха Летиции Да Лукка, когда она склонилась над листами с нотами. В первый день прибытия ее всегда просили что-нибудь сыграть, а потому она решила достать одну из сонат Габриели, которым часто отдавала предпочтение.
Не только потому, что пальцы сами играли мелодии, отпуская на волю ум, но и потому, что произведения великого венецианца так любила слушать ее сестра.
Разумеется, сегодня она не смогла прибыть в гости к чете Альтьери. Как и в прошлый раз. И в позапрошлый. И в тот, что был до него. Лукреция вовсе предпочитала не идти против воли мужа, а потому покидала Венецию редко, и только в его сопровождении. А он общество «падшей» сестры не любил. Дни флорентийской красавицы в Венеции, судя по письмам, были наполнены материнскими хлопотами, церковью, редкими светскими встречами, и… Сожалениями. Летиция не вела счет извинениям сестры, и всякий раз отвечала, что не держит на нее зла и искренне желает счастья. Счастья, потому что в браке Лукреция его не нашла.
Да, хитрый план сплетницы удался, но не так, как она желала. Появление Фелиции на свет не сумели скрыть от чужих ушей и глаз до свадьбы с мессиром Гвидичче. Летиция приняла на себя позор раньше задуманного, раньше отправилась в Термоли с малышкой на руках, и на торжестве ее не было.
Близняшки не было подле сестры в самый важный день.
Зато сахарная статуя в человеческий рост, так похожая на нее, возвышалась над Лукрецией злой насмешкой. Венецианские богатства не смогли ее заменить. И никогда не смогут.
— Летиция? — Голос мадонны Альтьери заставил отвлечься от горьких воспоминаний. — Не видела Контессину?
— Оу, м-м-м… Кажется, была наверху. — Светлые брови сошлись на переносице в задумчивости. — Но ты было еще утром, а затем они с Фелицей ушли в патио.
— Значит, она убежала оттуда…
— Помочь поискать?
— Что ты, сама справлюсь! Еще чего не хватало, чтобы мои гости носились по виноградникам в поисках детей! — Улыбка мадонны Альтьери растопила сердце, а слова напомнили, что судьба к девушке была благосклонна. Гораздо благосклоннее, чем к сестре.