У нее есть друзья. Дочь. И только это делало ее куда богаче любого флорентийского банкира.
— Да, на виноградниках от меня и вправду не будет толку. Но я могу поискать по дому — успела выучить все углы, в которых любит прятаться Фелиция.
— О, хорошо! Тогда на тебе — дом, на мне — виноградники. — Кивнула Клариче, прежде чем выскользнуть из гостиной залы и продолжить поиски.
***
Если и был человек, который точно знал о перемещениях маленькой мадонны, так это Хулия. Вот кто души не чаял в капризной девочке, напоминавшей ей собственное дитя, вот кто потакал всем просьбам и жалобам, вот кому мадонна Альтьери никогда не боялась доверить присмотр за малышкой.
Как раньше доверяла и Контессине. Та была счастлива нянчить детей в последние годы жизни и теперь, по уверению Клариче, оберегала ее с небес. Мадонна не сомневалась, что кормилица тревожится за нее и там, но надеялась, что невозмутимый Луиджи смягчает эти тревоги.
А здесь же тревожилась Хулия. Служанка могла бы посоревноваться в любви к маленькой мадонне даже с ее отцом — уж каким тающим кусочком сахара обращалось его большое сердце в присутствии дочери! Только он мог решительно и беспрекословно отстоять ее волю перед пятью братьями, и, казалось, по одному лишь мановению маленького пальчика был готов исполнить любой каприз.
Но предположение Алонзо в этот раз оказалось ошибочным. Подъездную дорогу Клариче уже проверила — девочка не отправилась встречать гостей, зато слова Хулии навели на дельную мысль.
— Да, мадонна с полчаса назад была здесь, на кухне! — Служанка утерла со лба пот, выступивший от жара разгоряченного очага. — Утащила банку сахара и соли, я ж решила, что вы велели!
— Не велела. — Улыбнулась Клариче. — Спасибо, Хулиа, ты очень помогла.
Теперь она точно знала, где искать.
***
Прохлада погребов огладила разгоряченную солнцем кожу. Мадонна с облегчением вздохнула, впитывая родной запах винограда, сусла, вина. Позволила себе перевести дух пару мгновений, ибо темнота и сладость погребов всегда умиротворяли ее, дарили желанный покой.
И не только ей одной.
Черный хвостик бесшумно скользнул сквозь рядов дубовых бочек. Клариче проследовала за ним — стараясь тихонько ступать, подобно четырем мохнатым лапкам, вслед за Кошкой она кралась по винным лабиринтам. Затаив дыхание, чтобы ничем себя не выдать. Вглядываясь в приглушенный свет, отбрасываемый свечами. Силясь разглядеть и незаметно приблизиться к маленькой мадонне, напугать ее и услышать, как звонкий смех отскакивает от глухих стен.
— Я знаю, что ты пришла. — Обиженно буркнул детский голосок. — И знаю, зачем.
Глубоко вздохнув, Клариче возвела глаза к небу. Конечно, ее присутствие не могло остаться незамеченным, но она все еще не привыкла, что кто-то может определять ее по запаху. Как бы то ни было, мадонна расправила плечи и вышла из-за стройных рядов бочек, чтобы увидеть до боли знакомую картину.
Винный погреб. Пол. Прямо на нем — расставленные друг за другом кувшины, несколько бокалов и мисок, рассыпанный соль и сахар. А посреди этого безобразия — маленькая мадонна, чье шелковое платье изобиловало цветами багряных пятен. Девочка желала бы искать ответы на свои вопросы аккуратнее, но наполненные до краев кувшины бывали тяжелыми, а силы в ее маленьких ручках — недостаточными.
Улыбка тронула губы Клариче, и она едва не сжала на груди крест, узнав в дочке себя. Позабылись ей суета приготовлений и шум патио, позабылось палящее солнце знойного дня, осталась лишь живительная прохлада погреба, да насупившееся выражение на детском личике. Она смогла рассмотреть его, когда осторожно опустилась рядом.
— Я не буду извиняться перед ним. — Хмыкнула дочь, наклоняя кувшин. Вино бросилось в деревянную миску, расплескиваясь за края, брызгая на платья и черную шерсть. С боязливым визгом Кошка отскочила, бросившись подальше от детской неосторожности. Мадонн же их наряды заботили куда меньше. — Он сам виноват. Сказал, что я похожа на паука. Я только после этого его ударила.
— Паука? — Рука мадонны ласково огладила маленькое плечико. — Почему же?
— Я забралась на дерево, чтобы увидеть, где прячутся Марко и Джованни. Мне бы ни за что не хватило времени, чтобы их найти, если бы не подсмотрела.
Дочь поднесла чашу к лицу и маленький носик сморщился, принюхиваясь. Она вновь едва не расплескала вино прямо на пол, стараясь поставить его обратно. Мама не вмешивалась. Наблюдала, как девочка отправляет в чашу две щепотки соли и принюхивается вновь.