Что?.. Захотелось тряхнуть головой, отгоняя эти странные слова.
— Вы же сами мечтаете об этом, верно? Разрешить вопрос замужества и вернуться домой?
Мечтаю?.. Да. Да, конечно, мечтаю! — Уверенно кивнула.
— Отлично. А чтобы эта мечта осуществилась действительно быстро, я желаю, чтобы вы отправились на маскарад. Со мной.
Задержала дыхание.
— Один вечер, Клариче. Всего один вечер, и мы найдем вам мужа, а затем дело за договорными формальностями.
Дядя подошел ближе, и его огромная рука опустилась на мою ладонь. Шершавыми пальцами он очертил круг на нежной коже запястья, и прошептал совсем тихо.
— Я буду рядом. Позвольте помочь исполнить вашу мечту.
Подняла глаза к нему, нависающему надо мной так низко, так близко.
Я… я…
И я безмолвно кивнула.
***
Всю дорогу до пристани я провела в молитве. Одной рукой сжимала морщинистую ладонь Контессины, второй — гранатовый крест.
Сколько бы не говорила себе, что все будет хорошо, сколько бы не вспоминала о семейном долге, сколько бы отвлекающих речей кормилицы не слушала — страх подкатывал к горлу все выше.
Пузырек с настойкой дурмана, припрятанный в складках платья — и тот не внушал мне должного утешения. Беседа с Франческой в швейной лавке натолкнула на мысль об аптекаре, и я подумала, что купить снотворное — не такая уж плохая идея.
Напиться до беспамятства я все равно не могу, а вот уснуть крепким сном и проспать всю дорогу по воде…
— Мадонны. — Алонзо, проделавший путь верхом, распахнул двери кареты, и в легкие ворвался запах моря.
Соль.
Меня в тот же миг замутило, а губы принялись шептать молитвы вслух. Тело задеревенело, едва не падая в большие руки дяди. Стеклянные глаза глядели на воду, не моргая.
— Все будет хорошо, Клариче, я с тобой. — Шепнула Контессина, когда мы подходили к крошечному кораблю с парой парусов.
О, Господи… Signiore, poiche' tu esisti, noi esistiamo. Poiche' tu sei magnifico, noi siamo manifici…
Ощутила, как ватные ноги врастают в землю. Как грудь перестает вздыматься, лишенная воздуха, как тяжелеет голова, как перед глазами начинают плясать темные точки. Волны. Волны разевали свои хищные пасти в жажде поглотить всю пристань вместе со мной, но им не доставало силы.
Задохнусь… Сейчас задохнусь… Быть может и к лучшему?..
Прижав руку к тесному корсету, начала глотать ртом воздух, отворачиваясь от воды. Запахи пристани. Соль. Рыба. Заводь. Гниль... Я…
Качнулась, теряя ниточку связи с реальности, но Контессина удержала, сжав мое плечо.
— Клариче! Плохо? Совсем плохо?.. — Залепетала она, обходя, становясь лицом ко мне. — Давай откажемся, милая? Не дури, поедем домой — и без того жених найдется, зачем же мучить себя так? Господи, посмотри только, вся побледнела, девочка моя…
Она порывисто растерла мне плечи, когда сзади раздались грузные шаги.
— Готовы плыть? — Голос Алонзо улыбался.
— Нет, мессир, еще минуту. — Просила Контессина, прежде чем вернуть взгляд ко мне и шепнуть. — Ты ничего не сказала ему? — Мотнула головой. — Ох, Господь всемогущий… Хочешь, я сама скажу? Совру, что тебе нездоровится, мы сразу же домой отправимся.
Все ради семьи. Ради семьи. Ради семьи!
— Принцесса?.. Все в порядке? — Медленно обернулась к дяде, стараясь не глядеть ему в лицо.
— Контессина, подождешь меня на корабле? — Спросила бесцветным голосом. Кормилица еще несколько мгновений сжимала мою руку, прежде чем глубоко вздохнуть и отправиться к воде. Шаги ее застучали по деревянной доске трапа, а затем стихли за звуком развивающейся парусины.
— В чем дело? Передумали плыть?
Мотнула головой, пытаясь сфокусироваться на его расплывающейся фигуре. Дышать. Не смотреть на воду. Дышать.
— Клариче? Вам плохо? — Вновь мотнула головой, пытаясь сохранить тоненькую связь с реальностью.
Дурман… Достань…
Руки не слушались, крепко сцепленные друг с другом, будто смолой. Понадобились все силы, чтобы заставить одну из них выудить бутылек и подцепить пробку.
— Так, ну хватит. — Огромная ладонь вырвала дурман из моих пальцев, и от этого жеста я качнулась так сильно, что упала на широкую грудь. — Что за дрянь? Опоить себя решили?
— Усыпить… — Прошептала, кусая губы.
— Что? Вы вся дрожите. — Легко тряхнув меня, он отстранился, заставив стоять на собственных ногах. — Что происходит, Клариче?
— Я… — Я сейчас упаду. — Я боюсь воды.
Расплывающееся лицо сморщилось в недоумении.
— Боитесь воды? В этом дело? Вы знали, что я моряк, Клариче?