Поднялась с влажной земли, вытирая руки о грязный передник.
— О чем ты?
— Ну, я ведь не поехал. Очень жаль, люблю Венецию — волшебное место, знаешь, там всегда случается что-то веселое. Ни разу не возвращался без какой-нибудь безумной истории. Что ж, теперь отдуваться придется тебе. — Усмехнулся он, бросив в меня виноградом.
— Тебе голову напекло? Я не за приключениями приехала! — Нахмурила брови. — Мне надобно говорить с папой римским и венецианским дожем, это если умолчать о поисках мужа! А еще этот Алонзо… Ты знал, что он моряк?!
— Моряк?.. — Что ж, это многое объясняет.
— Что объясняет?
— О. Кажется, это Контессина. — Сказал он, глядя прямо мне в глаза.
— Что?.. Совсем не понимаешь, что говоришь, тебе точно голову напекло!
— Скорее тебе. Зачем на виноградники разрядилась, как на бал? Все испачкала! — Я опустила взгляд на холщовое платье, поверх которого всегда вязала передник. Но вместо него обнаружила себя в сверкающем серебристом наряде ослепительной красоты — из той самой ткани, что Контессина заставила купить.
Струящийся шелк сплошь покрывали рваные виноградные пятна. Они расползались по нему, сочась соками, будто бы вся я была выпачкана кровью.
Что?.. Зачем я в нем к лозам пошла?
— Я горжусь тобой, Клариче. — Вдруг серьезно сказал Антонио. — Горжусь и завидую, ведь это ты будешь веселиться в Венеции, а не я. Безумно жаль, что не смог приехать…. Но ничего, приеду позже, тогда и наверстаем. Удачи, ослик. И до встречи.
Я округлила глаза его странным словам, и даже открыла рот, чтобы засыпать вопросами, но не успела - брат начал растворяться в полуденном зное, а я ощутила, как меня по щеке гладит чья-то рука.
***
— Клариче, милая, пора просыпаться. — Голос кормилицы был ласковым, но я все равно резко распахнула глаза, ни на шутку испугавшись.
— Ох, что ж так сразу! Голова закружится! — Она схватилась за сердце. — Опять кошмары?
— Нет… — Закрыла лицо руками, растирая веки. — Мне снился Антонио.
— О… Сказал что-нибудь?
— Что гордится мной. И что обязательно приедет, чтобы наверстать упущенный бал.
— Да уж, наш мальчик и во снах остается любителем венецианских пиров. Жаль, что его нет здесь.
Жаль… Постойте. Жаль, что его нет здесь?!
Я вмиг вскочила, оглядывая совершенно незнакомые покои. Запах. Чужой! Это не дом Строцци! Подбежала к окну и с силой навалилась на деревянные ставни — те жалобно скрипнули, но не посмели противиться напору. Морской бриз ворвался в меня, едва не сбив с ног — он подхватил волосы, развивая их за спиной, наполнил легкие свежим запахом соли, и он облил все тело таким ярким солнцем, что я, зажмурившись, отскочила от окна.
Я… это сделала. Я. Это. Сделала.
Безмолвно глядела в окно, из-за которого на меня опасливо шипело море. Страх начал подбираться к горлу своими склизкими пальцами, вторя гадкому шипению волн: «Ты не победила, не-е-ет… Ты не посмотрела мне в глаза, предпочла вовсе лишиться сознания, нежели встретиться с водами!»
Нет. Теперь я глядела на море сверху-вниз, оно было под моими ногами, а не над головой, оно могло шипеть сколько угодно, плача белоснежной пеной. Страх не сильнее меня. Это я сильнее, я — Клариче Висконти, мне подчиняются виноградники Тосканы, и море мне подчинится!
— Я сделала это. — Шепот сорвался с губ, когда я развернулась к Контессине. — Я в Венеции, Контессина!
Не совладав с эмоциями, подскочила на месте, и даже в ладоши хлопнуть захотелось — но уж от этого удержалась, подойдя к кормилице и крепко сжав ее морщинистую ладонь.
Она, к удивлению, воодушевления вовсе не разделяла. На миг улыбнувшись приступу моей радости, Контессина насупилась и выдернула руку.
— Смогла! Смогла она! Рада, что тебе весело, Клариче, а знаешь, кому не было весело последние сутки? Несчастной Контессине! Можешь вообразить, что мне пришлось пережить за это время?!
— Я что, проспала целые сутки?
— Почти! Ты проспала весь день, ночь, и добрую часть дня. Этому варвару Альтьери пришлось объяснять мессиру Джиротти, почему свою племянницу он привез без сознания, держа на руках!
Сколько?.. Что за Джиротти? Алонзо меня на руках с самого корабля нес?.. — Даже не знала, за какой из этих вопросов схватиться.
— А я что делала все это время?! — Всплеснула руками Контессина. — Верно, сходила с ума и неустанно молилась, чтобы с тобой все было в порядке! Если бы не была седая, так после последних дней бы точно стала, Клариче!