— Ну, рассказывайте! Как вы проводите вечер?
— Могло быть и лучше. — Честно призналась я. — Поиски жениха продвигаются не так, как я ожидала.
— О, я знаю, что делать! В соседнем зале, после жонглеров, принимает гадалка! Летиция и Лукреция уже отправились к ней, и я шла за ними, когда на вас наткнулась. Пойдемте, Клариче? Пожалуйста! Она точно скажет, какого мессира выбрать!
Гадалка? Что за глупости, в это кто-то верит?.. Начнем с того, что гадания — это грех, а все оказывающие подобные услуги — еретики. И закончим тем, что они не говорят ни слова правды.
— Франческа, боюсь, я… — Краем глаза заметила, как дядя кланяется уже совершенно иной синьоре, а та застенчиво улыбается. — А знаете, что? — Вернула решительный взгляд к подруге. — Идемте. Быть может, она и вправду расскажет о моей судьбе. И пусть им окажется красивый светловолосый юноша! Дядя, вы ведь не против, что я оставлю вас?
— Вовсе нет. Развлекайтесь, принцесса.
— Ура! — Франческа подпрыгнула, беря меня за руку. — Идем сейчас же!
И теперь уже мы растворились в пестрой толпе.
***
Мандолина пугающе-медленно бренчала в углу темной, маленькой комнатки. Кровь от этого звука стыла в жилах.
Каждая нота ее струн утопала в пугливых вздохах десятков девиц, туго набившихся в небольшое пространство. Тесно. Душно. Темно. Из яркого бального зала мы будто перенеслись в незнакомый погреб, освещаемый лишь парой свечей. Настороженность мурашками пронеслась между лопаток. Я навострила уши, нюх, глаза — вся обратилась чувствами, предвкушая липкую опасность.
Не многие решались обмахиваться веером, хоть духота и стискивала грудь, оседая в легких — девицы не желали пропустить ни единого слова, сходящего с ее уст.
Цыганка.
Темнокожая, низкая, сотканная из цветастых платков и золотых цепей. Черные кудри растрепались по плечам беспорядочными кольцами, а надо лбом светилась единственная серебряная прядь.
Морозная дрожь прокатилась от шеи до самых пят — так остро я ощутила исходящее от нее безумие. В суетливых движениях. В трясущейся голове. В закрытых глазах. В незнакомых словах, что змеились на ее губах шепотом. Все было пропитано безумием — даже воздух, душный и тяжелый воздух пах какой-то гарью и незнакомой травой.
Не травой… курительная смесь?
Замерла, не в силах даже поморщиться. Надо уходить. Это вовсе не весело, это опасно.
— Франческа, пойдемте отсюда. — Прошептала подруге. — Через такую толпу все равно не пробиться, надо…
— О, глядите! — Она смотрела куда-то сквозь хрупкие женские плечи. — Там Лукреция! Она ей гадает!
И правда, запрокинув голову и закрыв глаза, цыганка сжимала в руке ладонь рыжеволосой близняшки. Медленно раскачиваясь взад и вперед, шептала она что-то на незнакомом языке, пока глаза ее не распахнулись.
— Ошиблась. — Сказала звучно. Голос волнами отскочил от стен, и я едва не вздрогнула. — Ошиблась! Повеселиться хотела, так знай же: сколько смеялась, столько теперь и наплачешься. — Лукреция стала белее мела. Сестра опасливо вышла вперед нее, закрывая от цыганки. — Одна кровь у вас… одно лицо…, а судьбы разные. Ты, — Морщинистый коготь ткнул в Летицию, — Решать будешь. Но какой ценой… Сама выбирать будешь… Сама решать…
Сказав это, женщина отбросила от себя руку Лукреции, и черные глаза на желтых белках заскользили по толпе. Я почувствовала, как пахнет страх каждой девушки в этой душной комнате — все они вдруг попятились, вжимая головы в шеи, образуя полукруг для цыганки, будто та была на арене. Дикий зверь, что кружит в поисках добычи.
Она замерла.
Встряхнула головой, от чего седая прядь запрыгала по морщинистому лбу. Втянула носом воздух глубоко-глубоко, будто желала высосать из девушек их красоту до последней капли. А затем так резко распахнула глаза, что девица передо мной боязливо ахнула.
— Ты! — Закричала цыганка, тыча в нашу сторону. — Ты чуть не опоздала!
Когтистые пальцы схватили меня за запястье, бросили вперед — туда, на арену, где под дрожащими огнями в меня смотрели два черных глаза. Они блестели. Они смеялись. Они злились.
— Почему раньше не приехала?! — Шипела цыганка, глядя мне прямо в лицо. — Явилась бы пару лет назад, ничего бы этого не было! Не было! А?!.. А-а-а… — Она отпрянула вдруг, прикрывая рот руками. Я не могла пошевелиться от охватившего ужаса. — А-а-а-а…. Вот оно что… Горевала… — Она начала ходить кругами вокруг меня. — Горевала… Ну ничего, он вернется к тебе. Вернется к тебе…