Помимо нескольких подрагивающих свечей, вся церковь освещалась луной. Огромной, всевидящей луной, что равнодушно глядела на меня сквозь круглое окно за алтарем — ее холодный свет проливался на каменный пол в единственный светящийся круг.
И в самом центре этой луны, в окружении беспросветной тьмы и оглушающей тишины, сидел он.
Черные кудри склонялись перед распятием. Руки были сложены вместе.
Еще до того, как он поднялся, прерывая молитву, до того, как повернулся, останавливая время, я ощутила, что смотреть на него нельзя. Будто взгляну — и проведу черту меж прошлым и будущим, расколю жизнь надвое, утону.
Стало нестерпимо страшно. И нестерпимо желанно.
Такое чувствуешь, когда телега летит на скорости с пригорка — внутренности поднимаются к горлу, и все нутро трепещет в борьбе двух желаний: как можно скорее опуститься на землю, и как можно дольше остаться в воздухе.
Сердце замерло. Время замерло.
Он медленно поднялся, представляя взору свои длинные ноги, высокое тело, крепкие плечи. Я перестала дышать.
И тогда он обернулся ко мне. И тогда все изменилось. Я уже знала, кто стоит передо мной, ибо спутать было невозможно.
Светящийся в ледяных лучах, юный и прекрасный, как сама луна.
На меня смотрел Фабио Фелуччи.
----
От автора: Как же я ждала вашей встречи с прекрасным Фабио! Ну что, маршрут перестроен, или узнаем его получше?)))
9
Глава 9.
Единственный человек, что не скрывал сегодня лица. Но, Боже, лучше бы он был в маске — тогда не увидела бы его лика, ибо он был прекраснее высеченного в камне Давида.
Красивый, как грех. Пахнущий, как святой.
Зеленые глаза светились в церковном полу-мраке, мерцала белоснежная кожа. Весь он был сплетен из юности, молчаливой силы и стати, и красоты столь ослепительной, что я не смогла смотреть на него долго. Глаза пугливо опустились. Дрогнули ресницы.
Он сделал шаг ко мне, полоснув тишину обители Господа. Еще шаг — медленный, крадущийся, зеленые глаза впились в меня так цепко, что пригвоздили к месту, не дали сбежать. Изучал. Наблюдал.
Сладкий мирт вместе с тяжелым ладаном осели в легких, когда те осмелились сделать первый вдох, чтобы сказать едва слышно:
— Прошу простить, не желала мешать вашей молитве.
— Святая Дева Мария. — Его тихий голос отскочил от стен, содрогнул лунные лучи. — Вы настоящая.
— Настоящая?..
— Не видение. — Подняла робкий взгляд, задыхаясь смущением. — Если бы вы не заговорили, я решил бы, что Господь желает лишить меня рассудка — иначе для чего посылать в церковь светящуюся деву? Вряд ли лишь для того, чтобы прервать мою молитву.
Я приказала себе качнуть головой и сделать, наконец, хоть один вдох. Его неописуемая красота, церковный полумрак и глубокий голос, что обволакивал изнутри — это все было слишком. Я не знала подобного, я не была готова — мое сердце не было готово, а потому замерло, не в силах устоять перед прекрасным юношей, молящимся в ледяных лучах луны.
— Вновь прошу простить. — Поклонилась, стараясь унять дрожь в голосе, что теперь стал тоненьким. — Я полагала, что здесь никого не будет. Я не хотела прервать вас, отец…
— Не отец. Пока что. Простите, мадонна, но разве мы знакомы?
— Нет, мессир.
— Тогда почему вы приняли меня за священнослужителя? На мне нет рясы.
Стыд потек со щек ниже — на шею и грудь, языки его горячего пламени объяли плечи, кисти, пальцы.
Я заметила, что на вас нет рясы. Заметила ваши длинные ноги и обтянутую бархатом грудь, упругие кудри, спадающие на лоб. Но я слышала о юноше, прекрасном, как сама луна, и без труда узнала его в вас.
— Я… Я слышала о вас, мессир Фелуччи.
— О. Нечто хорошее, я надеюсь?
— Разумеется.
— Отрадно знать. Быть может, и я слышал нечто хорошее о вас, светящаяся дева?
— Не думаю.
— От чего же? — Голос обернулся шепотом, когда он подошел совсем близко. — О вас не говорят ничего хорошего?
— Нет… Нечего говорить. То есть я… Я имела в виду, что обо мне вовсе не говорят.
— Вовсе?.. Это странно.
— Почему же?
— Злые языки, как правило, не упускают возможности обсудить чужие добродетели.
— Я не… Во мне нет добродетели, заслуживающей обсуждения. — Боже, я… Я что, на исповеди? Почему открываюсь ему?.. Это все запах. И церковь.