— Алонзо, а почему… Почему вы не занимались делами своего наследия? Вы сказали, что после столкновения с османами желали вернуться домой, так почему… Почему не последовали примеру друга, не вернулись на сушу, и… Не женились, не обзавелись детьми? И почему во Флоренции у вас нет дома?
Вопросы лились и лились из меня один за другим — только сейчас поняла, насколько мало знала о прошлом Алонзо. Стало обидно, я почувствовала себя уязвимой. Он знает обо мне столь многое…
— Почему вы никогда не рассказывали об этом?
— Вы никогда не спрашивали, даже мельком не интересовались. — Как-то грустно ухмыльнулся он. — А теперь вот так сразу задаете столько сложных вопросов, принцесса, что не на все я смогу сходу ответить. Но попытаюсь. Если коротко… В море удалось… Удалось найти жизнь, которой не было здесь. Вода — дом, команда — семья. Мне не хотелось пускать корни на суше. Поэтому и распродал все что было, включая палаццо, и продолжил плаванье.
— А как же родители?
— Давно мертвы.
— А братья или сестры?
— Я был единственным ребенком.
— А как же плодовитость нашего рода? — Прищурилась я.
— Количество детей можно контролировать, принцесса. Постойте, вы… — Он распахнул глаз в веселом удивлении. — Вы не знаете, как…
— Я не об этом! — Вспыхнула, заливаясь краской смущения. Сбить меня хочет, хитрец! Не выйдет! Хоть я и правда не знала, как можно подобное контролировать, но думать об этом сейчас решительно отказывалась.
Лучше подумать о том, какая знатная семья нарочно остановится на одном лишь наследнике?.. Ответ на этот вопрос тоже стоит поискать. Что-то здесь не так.
— А что сделали с состоянием? — Решила переменить тему, чтобы не возвращаться к процессу зачатия.
— Я живу в городе банкиров. Все еще баснословно богат, даже более, чем был на момент продажи имущества.
— Значит, банки… Хорошо… — Задумалась я, раскладывая все полученные сведения по полочкам и мысленно считая проценты. Алонзо почему-то легко рассмеялся, поднося к губам наполненный до краев бокал. Восходящее солнце протянуло к его щеке свои первые робкие лучики.
— Дайте угадаю, вы думали, что я спустил все на вино и развлечения?
— Судя по сегодняшнему вечеру, развлечения вы любите… — Фыркнула я. Особенно развлечения с выдающимся бюстом.
— Да что-о-о вы говорите, — Протянул он, обаятельно улыбаясь. — Если бы не знал вас, решил бы, что вы ревнуете.
— Тогда я бы… Я бы тогда решила, что вы выжили из ума! А покуда этого не случилось, скажите лучше, почему вы зовете меня принцессой?
Сохраняя очаровательный прищур, он легко пожал плечами, и рассветное солнце смелее поцеловало его щеку.
— Вас же зовут принцессой Тосканы. Да и держитесь как настоящая принцесса.
— А вы знали настоящих принцесс? Быть может, действительно лишились глаза из-за нахального взгляда на испанскую инфанту?
— Бросьте! — Белозубая улыбка осветила покои даже ярче солнца, когда он запрокинул голову. — Никаких испанских инфант, как и любых испанцев. Мои нахальные взгляды предназначаются только для истинно своенравных, невыносимо хмурых и храбрых принцесс.
Хоть эти слова и вызвали во мне нежный трепет, я все равно сморщила носик в притворном недовольстве. И Алонзо щелкнул по нему пальцем, будто я была маленьким ребенком, после чего мягко рассмеялся. И я, как бы не сопротивлялась, тоже рассмеялась вместе с ним.
На душе стало так легко, будто я обернулась перышком. Искрящееся счастье засверкало там, где наш смех сливался в единую мелодию, освещаемую розовыми лучами.
В последние переливы этой радости вплелось пение первых птиц. Улыбка медленно сползла с мужественного лица.
— Светает, принцесса. — Вздохнул Алонзо, поднимаясь с места. — Боюсь, мне пора.
— Но… Вино еще не закончилось! — Я вскочила вслед за мужчиной.
— Палаццо скоро проснется. И я даже не хочу представлять, какую сцену устроит Контессина, если застанет меня здесь. — Усмехнулся он, кивая головой на ложе. — Синьора Грасс и без этого меня недолюбливает, не хочется давать ей на это больше причин и бояться последствий.
— Бояться? Вы сражаетесь с пиратами, Алонзо!
— Да, поэтому и могу судить точно — женский гнев гораздо страшнее любого головореза. — Подмигнул он. — Отдыхайте, Клариче.
Огромная фигура мужчины отправилась к дверям, и, когда успела наполовину скрыться, я окликнула его.