Спустя секунду он понимает, что именно не так. Со второго этажа, из его комнаты, из его убежища доносится музыка и даже ощущается чье-то присутствие, в неуловимом практически шуме. В скрипе, тихих щелчках и приглушенном стуке. Так бывает, когда кто-то занимается обыденными вещами, не заботясь о том, чтобы вести себя тише и незаметнее.
Он поднимается наверх и замирает на середине лестницы, оттого что сердце стучит слишком сильно. На минутку садится на ступеньку и вытирает со лба испарину. Ему кажется, что волнение не случайно и он прекрасно знает, что там, но просто забыл, и теперь боится, что это что-то слишком важное.
Когда и сердцебиение, и дыхание успокаиваются, Кайд встаёт и наконец преодолевает лестницу.
В спальне действительно есть и музыка, и посторонний. Из аудиосистемы доносится что-то скрипичное, мелодичное и незнакомое, а когда к музыке присоединяется томный французский вокал, девушка сидящая за туалетным столиком начинает подпевать. Она не очень хорошо знает французский и пропускает половину слов, вместо них она мычит и издаёт похожие звуки. Она сидит прикрыв глаза, раскачивается в такт музыке и попутно наносит на руки крем, касаясь кистей легкими движениями пальцев. Она невозможно поэтична и несомненно желанна до дрожи, даже представлять ее тело без этого легкого бежевого кимоно кажется слишком заманчивым. Настолько, что он представляет и усмехается. А она открывает глаза и усмехается в ответ, будто представляла то же самое. К своему ужасу он не помнит ее имени, что-то на С, потому никак к ней не обращается.
- Чего уставился? - спрашивает беззлобно, она.
- Ничего, - он качает головой и окончательно теряется. Поэтичная С встаёт и подходит совсем близко. От неё исходит еле уловимый приятный запах чего-то чистого и свежего, пожалуй, так бы пах хлопок.
- Ты выглядишь таким усталым, и снова шрамы, я люблю их чуть ли не больше, чем тебя, но я так устала... - она замолкает и качает головой, будто говорит: “Это не моё дело, и я не стану тебя пилить!”. - Я набрала тебе ванну, - она привстает на цыпочки и касается губами его шеи. Он вздрагивает. - Идем?
Поэтичная С тянет его за собой, не физически, а на уровне какого-то магнетизма. Он сам идёт следом, не в силах отказаться. В ванной комнате стоит пар, и она теряется в нем, скрывается из виду, будто они в туманном лесу. Хочется позвать её по имени, убедиться, что она не потерялась, но имени он не знает. Он делает шаг вперёд и угадывает лежащее на полу кимоно и ее красивое молодое тело, стоящее у ванны. Она раскидывает по пене соль, потом оборачивается на него и улыбается.
Поэтичная С сама снимает с него одежду, как-то привычно, легко. Он мысленно благодарит, потому что склонен рухнуть на кровать прямо как есть и уснуть даже без душа, но теперь это кажется невозможным, потому что за ним ухаживают (и явно не в первый раз) эти тонкие красивые руки. Она заглядывает ему в глаза, пока расстегивает пуговки на рубашке.
- Люблю тебя раздевать, - вздыхает, как будто ей жаль что она делает это не так уж и часто.
- Кажется, мне нравится, когда ты меня раздеваешь, - отвечает он севшим голосом. Поэтичная С краснеет и улыбается. Из обольстительницы она превращается в невинность. Снимает с него рубашку и прижимается губами к его груди, потом к шее и щеке. - Я же грязный, - шепчет он, предполагая, что после зала весь покрыт пылью, а может даже кровью, раз уж висок так саднит.
- Ничего. Мне нравится, - она морщится, хмурится и обнимает себя руками, точно чего-то хочет, но не может получить. - Я бы всю ночь тебя целовала. Но тебе нужно принять ванну и поесть. Я приготовила кое-что.
- Себя? - очень глупо шутит он и торопится посмеяться раньше, чем она сама это сделает.
- Если бы я могла давать тебе энергию и силы, вместо еды, я бы ни на шаг от тебя не отходила.
- Не отходи, - снова возвращается тягучее напряженное настроение. Ему хочется уточнить, кто она, но он боится. А ещё любая откровенность дразнит, как случайный секс с незнакомкой. Только тут-то совершенно домашняя поэтичная С, которая массирует плечи и покрывает спину поцелуями, от чего всё тело вибрирует и безумствует.
- Здорово, правда? - шепчет она.
- Что?
- Ты увидел меня лишь один раз… два, если считать с тем вечером на ринге, а я уже в твоей голове, - она садится в ванну у него за спиной, обнимает его талию обнаженными ногами и продолжает целовать спину. У неё очень тёплые и сухие губы, а руки мягкие и невесомые.