Мама щебечет что-то, а я слушаю. Потом наоборот, я что-то рассказываю, жалуюсь на профессоров, а мама слушает и поддакивает. И всё это на ходу, в блаженной спешке за прекрасным. Старый добрый «больничный» нам не впервой, ещё в школьные годы зародилась эта глупая традиция. Мне тогда едва исполнилось пятнадцать, и я подошла к маменьке после вечеринки в нашем доме и сказала, что грущу. Ингрид долго выпытывала, в чем дело, а потом услышала то, чего так ждала с того момента, как ей сообщили, что родилась девочка: «Мама, я кажется влюбилась!». Ингрид тут же собрала всю свою силу воли, чтобы не умиляться, а быть «взрослой подругой».
-Может обновим твой гардероб? - без лишних вопросов предложила она, и я благодарно закивала. Я хотела именно этого: пройтись по магазинам «как взрослая», купить красивой одежды и вообще измениться с головы до ног.
Мама отвела меня в большой торговый центр, и мы ходили по магазинам вместо школы, потом сделали мне новую стрижку и даже выкрасили несколько прядей в розовый цвет. Домой пришли с пакетами из магазинов одежды, счастливыми улыбками и моей первой настоящей косметичкой.
В ту неделю я научилась краситься, делать стильную укладку, а не детские кудряшки, встала на настоящие, но не пошлые каблуки, и впервые примерила самое настоящее красивое белье. Не кружевное, но шелковое и без бабочек. В воскресенье мама спросила: «Тебе больше не грустно?», а я ответила: «Нет, но я всё ещё влюблена. Он тоже меня полюбит?». Ингрид сказала: «Почему нет? Но я бы не делала на него ставку, может ты встретишь кого-то ещё более особенного?».
Сейчас я вспоминаю слова мамы с благодарностью и гордостью, что она у меня такая особенная. Прошло пять лет, мы снова ходим вместе по торговому центру, и я снова хочу спросить: полюбит ли меня… один из них? Мистер Ли? Ужасный боксёр? Или я столкнусь в папиной гостиной с тем Первым мистером Ли?
- Какое боди, - вздыхаю я, стоя у витрины магазина с нижним бельём.
- Ну так идём скорее! Оно будто для тебя сшито, - Ингрид подталкивает меня вперёд.
- Чем могу помочь? - перед нами тут же, будто из-под земли, вырастает девушка-консультант.
- Вот это боди на девушку, а мне вот тот чудный комплект, - мама улыбается консультанту, которая тут же бросается выполнять просьбу, прихватив с собой молоденькую стажерку. Мы всегда производим такое впечатление на консультантов, особенно когда заходим в отделы вдвоём.
Если отвлечься и посмотреть на Ингрид, она даже не походит на мою мать. Имея двух взрослых детей, она ещё в прекрасной форме, до сих пор не красит волосы и не выглядит на сорок три. Конечно, сама про себя она шутит, что это все ранние роды в восемнадцать и хорошая генетика, но на самом деле она просто очень хорошо вложилась в себя, как в многообещающий бизнес. Нет, речь не о пластике, а об институте красоты, который она прошла за свою жизнь. Не было другой такой женщины, которая бы столько знала о своём теле и о том, как его сохранить, будто речь шла об эксклюзивном бриллианте в платиновой оправе.
Фитнес, два литра воды, брокколи и зубная нить каждый день - вот четыре столпа, на которых зиждилось умение Ингрид быть в форме. Сейчас мы с ней выглядим почти ровесницами: темноволосые, большеглазые, с гладкой кожей и стройными фигурами. И если я ещё позволяю себе пропускать тренировки и отступать от здорового образа жизни, то миссис Томпсон к себе строга и непреклонна.
- Что-то ещё? - не унимается девушка-консультант. На кассе уже лежит десяток новых комплектов.
- Нет, нет. На сегодня достаточно, - улыбается Ингрид, подавая карту. - Новое платье, дорогая?
- Да, идём. До свидания.
Мы выходим из отдела и медленно идём по широкому коридору торгового центра. На языке крутится вопрос, который я уже отчаялась задать. Я не трусиха. Не стыжусь выступать или задавать вопросы, мне не это в первой. Я не боюсь показаться глупой из-за излишней откровенности, но вот именно сейчас я отчего-то пасую перед мамой, хоть и не знаю мудрее женщины, чем она.