Конечно, сон как рукой сняло. Уж очень я ревностно отношусь к посуде, тем более вот к такой дорогой.
Накинула на себя домашний халатик, собрала волосы в пучок на макушке. Прошлепала на кухню.
Нет, нафантазируемые мною последствия мужненой разрушительной готовки не подтвердились. Даже сковорода на глаза не бросалась. Зато вместо нее в раковине стояла ваза, в которую набиралась вода, а на столе лежал огромный букет роз. Не знаю, что больше дурманило — аромат цветов или же чашечки свежего кофе.
Леша возился в холодильнике, поэтому не сразу заметил мое присутствие. Подошла к нему, обняла со спины.
— Доброе утро.
— Мммм мм..
Не сразу заметила плоскую масленку, зажатую во рту у Леши.
— Давай, помогу, — взяла масленку, поставила ее на стол.
— С восьмым марта, Ксю. Немного не успел с завтраком в постель.
— Ну, я могу сделать вид, что ничего не видела и вернуться в кровать.
Леша улыбнулся, но в спальню не отправил. Вообще он выглядел очень озадаченным, даже напряженным.
— С восьмым марта, Ксю, — повторил он, взял со стола букет и вручил мне.
— Спасибо, Леша. Какой шикарный букет. Обожаю белые розы.
— И вот, еще небольшое приложение к букету. — Леша протянул мне конверт.
— Оооо, как интригующе, — вернула розы на стол. Потом поставлю в вазу.
Плотно запечатанный конверт поддался не сразу. Пришлось воспользоваться кухонным ножом.
— И что же мне подарил любимый муж на восьмое ма..- раскрыла конверт, обнаружив там белый листок. Пробежалась по нему глазами.
Там же в конверте обнаружились ключи от стоящего за дверью прадика.
Пробежалась еще раз глазами по листку. Это был сертификат на десять уроков экстремального вождения.
— Нет!
Я вернула в конверт ключи и сертификат. Бросила его на стол. Казалось, что даже безобидная бумага оставила на коже ожоги.
— Ксю, постой. — Леша попытался меня остановить.
— Нет! — я еле сдержалась, чтобы не закричать в голос. На мужа, держащего меня за руку, даже не смотрела.
— Ксю, нужно двигаться дальше…
Я не стала дослушивать, вырвала свою руку из ладони супруга. Выбежала из кухни, чтобы он не успел меня еще раз остановить. Скрылась в ванной, закрываясь на замок. Прижалась к холодной двери и медленно сползла на пол.
Слезы уже не смогла сдерживать. Они ручьем потекли, оставляя на шелке домашнего халатика расползающиеся мокрые круги.
Холодный липкий пот потек по спине, мышцы рук и ног задеревенели. Знакомый парализующий страх вернулся.
Не знаю, сколько времени я просидела на полу в ванной. Вышла лишь тогда, когда во мне не осталось ни одной слезинки. За окном все так же ярко сверкали солнечные лучи, беззаботно заливались песней птицы.
Леша сидел в инвалидном кресле у панорамного окна в гостиной. Он не повернулся ко мне, да я этого и не хотела. Ушла в спальню, залезла под одеяло.
Нет, это слишком ненадежная защита от моих страхов. Но пусть будет хотя бы так.
***
Надо было дарить гель для душа!
Да, эту простую истину я понял, стоило Ксюше раскрыть конверт, рассмотреть сертификат и ключи от моего Прадика.
Я смотрел, как румянец на щеках Ксю сменяется бледностью. Как расширяются зрачки, а пальцы трусятся мелкой дрожью.
— Нет! — такое маленькое слово, но сколько смылса в этих трех буквах.
Нет — не готова.
Нет — не избавилась от страха.
Нет — вообще ничего этого не нужно.
Ксю осталась глуха к моим словам. Мне не удалось ее удержать. В общем-то, стук захлопывающейся двери в ванную стал мне хорошим намеком, что сейчас лучше оставить ее в покое.
Ксюша не выходила практически два часа.
За это время несколько раз звонил ее телефон. Видимо, тесть спешил с поздравлениями. Но Ксюша не выходила.
Наконец, в двери в ванной щелкнул замок. Послышались шаркающие шаги. Повернулся лишь тогда, когда Ксюша практически скрылась в спальне. Сгорбленная спина, потерянный вид. Казалось, что все силы оставили Ксю.
Вот тебе и восьмое марта.
Стена, совсем недавно рухнувшая, снова стала восстанавливаться. И кажется, теперь она стала еще прочнее.
Да, надо было дарить гель для душа.
17. Ксю
Весь день прошел в полном безмолвии. Несколько часов я пролежала, балансируя на грани сна и реальности, иногда выводимая из этого пограничного состояния сигналом входящего вызова на сотовый телефон.
Потом же естественные потребности взяли надо мной вверх, а вместе с ними пришла и злость. Раздражало все: и повторяющиеся звонки с ненужными сейчас поздравлениями, и полное игнорирование со стороны Леши, и чувство вины, которое рождало во мне еще большую злость.