Тренировка у моей группы должна была начаться в семь часов вечера. Дело понятное, у всех работа, плюс время, потраченное на дорогу.
К назначенному времени выехал на середину зала, как раз на белую разделяющую спортивный зал линию.
Наконец, раздался гул приближающихся шагов. Наверное, не находись сейчас в состоянии эйфории, я бы почуял неладное. А так, смог сориентироваться в ситуации лишь, когда в зал вбежала толпа… телепузиков. Вместо мужиков под два метра роста передо мной выстроилась команда мальчишек. Не очень я разбираюсь в возрасте детей, но, по моему, самому младшему было лет пять.
Да, тут время понадобилось не для того, чтобы с работы добраться, а чтобы с горшка детсадовского слезть.
— Здравствуйте… ребята, — я воззрился на свою новоиспеченную команду, которая ответила мне тем же. Интересно, кто сейчас больше удивлен? Думаю, они меньше всего ожидали увидеть перед собой калеку в качестве тренера. Но если я и смог выдавить из себя хотя бы приветствие, то малолетние игроки молчали, круглыми, практически с баскетбольный мяч, глазами, разглядывая меня.
— С сегодняшнего дня я ваш новый тренер. Обращаться ко мне можно — Алексей Владимирович. — И опять тишина. Так, думаю со знакомством нужно подождать, пока дети привыкнут ко мне, или точнее, к моей инвалидной составляющей.
— Начнем с разминки. Десять, эээ, три круга по залу. Начали. — Придал ускорения детям, дунув в свисток, отдавая на это действие, кажется, последние силы. Рефлексия сработала. Дети вышли из своего оцепенения и побежали по периметру зала, но взгляда от меня так и не отрывая.
— Держим темп, держим. Отлично. Смена, — привлек к своим словам внимание, воспользовавшись свистком. — Бежим три круга с приставными шагами боком. При команде "Смена" меняем сторону. Всем ясно. Ну, будем надеяться, что это да. По команде свистка…
Эти полтора часа первой тренировки, без сомнений, отпечатались в моей памяти навсегда. Дети немного освоились и расслабились лишь тогда, когда я дал команду взять в руки мячи. О какой-то полноценной игре в баскетбол пока можно было лишь мечтать. Никакого владения мячом, да и сброс в корзину один из десяти. И то, это попадание можно было считать своей заслугой.
Я решил подкорректировать исполнение броска, подъехал к самому маленькому игроку команды, сказал, чтобы опустил мяч к груди, так как из-за головы мяч в корзину забросить очень сложно. Да, пацан вздрогнул, детский страх придал силы броску. И вот мяч уже в корзине.
— Молодец, — похлопал раскрасневшегося мальчугана по плечу, наблюдая, как на детском лице расползается самодовольная улыбка.
Один из десяти. Отлично.
Я ждал окончания тренировки, чувствуя себя высушенным яблоком, которое, для верности, пропустили через соковыжималку, отбирая последние капли.
— Ребята, спасибо. Отлично сегодня поработали. Жду вас на тренировку в пятницу. Будем отрабатывать челночный бег. Задание на дом, изучить технику выполнения данной разновидности бега.
Наблюдал, как спортивный зал покинула моя малолетняя команда. У кого развязался шнурок, у кого шорты сидели швами на боках, у кого футболка слетала с птичьего плеча, а кто-то вообще почесывал тощий зад.
Боже, куда я попал.
— Игнатьич! — громко позвал я, приближаясь к кабинету главного тренера баскетбольной ассоциации. — Игнатьич, как это понимать?
— Что такое? — спросил мой бывший тренер, стягивая с носа очки и откладывая на стол спортивный журнал.
— Почему не сказал, что тренировка пройдет для детского сада.
— И в чем проблема? Ты что ли думал, что придешь и сразу на тепленькое место. Будешь тренировать команду, которая кубки завоевывает. Так знаешь, NBA как-нибудь и без тебя справится.
— Ну не дети же, Игнатьич. Я же даже не знаю, как мне с ними себя везти.
— Отказываешься, значит?
— Я не смогу, Игнатьич. Дай другую команду. Пусть дети, но, хотя бы постарше.
— Пошел вон.
— Игнатьич, я…
— Я тебе сказал сразу, сопли дома жене будешь показывать. А мне неинтересно.
Я наблюдал, как тренер снова напяливает на крупный нос очки, берет в руки журнал, углубляясь в чтение.
Твою ж мать.
— Анкеты то хоть есть на этих детей? Я даже имен их не знаю. Они на меня сегодня смотрели, как на… не знаю…
Игнатьич молча достал из ящика папку, плюхнул ее на стол. Отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Да и вообще, не особо ему интересно возьму я эту папку или молча растворюсь в воздухе.