Притянул ее к себе. Ощутил соленый вкус ее губ. Ксюша пыталась отстраниться, оттолкнуть меня.
Нет, больше я тебя не отпущу…
Я готов был взорваться уже сейчас, практически силой выгрызая эти поцелуи. А когда Ксю ответила мне взаимностью, так и вовсе почувствовал себя малолетним юнцом.
Ксюша отвечала на мои поцелуи, ее руки гладили мое тело, не опускаясь ниже груди. Наверное, она просто не хотела поставить меня в неловкое положение…
— Ксю, привстань немного, — сказал я, подсаживая жену сверху таким образом, чтобы она ощутила всю серьезность моих намерений на эту ночь.
— Значит так, да!?
Показная злость плохо маскировалась улыбкой жены. Чувствую, меня еще ждет серьезный разговор…
Но не сейчас.
Сейчас Ксю расстегивала свою блузку, представляя моему взору самую прекрасную картину. Помогла раздеться мне, сняла свое белье.
Наверное, это был самый быстрый секс в нашей совместной жизни.
Нас обоих хватило на несколько толчков. Хотя я готов был взорваться и после первого. Ксю задрожала всем телом, громко стона. Наш совместный оргазм постепенно затухал. Ксюша встала, чтобы сменить положение. Я воспользовался этим, жадно рассматривая свою жену. От косы не осталось и намека, взлохмаченные волосы спадали на ее плечи, расстегнутая рубашка, мятая юбка на животе, съехавший один чулок, искрящиеся глаза и искренняя улыбка.
Ксюша легла рядом, кладя голову на мое плечо. Протянул свободную руку, подцепив пальцами край свисающего с кровати одеяла. Дернул на себя. Одеяло задело стакан, стоявший на прикроватной тумбочке. Тот упал, разбиваясь на мелкие осколки. Ксюша готова была сорваться, вероятно, как обычно, бежать убирать устроенный мной беспорядок.
— Не надо, Ксю, не вставай, — сказал я укрывая ее одеялом. — Это на счастье!
Не знаю, что так рассмешило мою жену, но после этой фразы она расхохоталась.
8. Ксю/Леша
Не зря сегодня весь вечер билась посуда в предзнаменовании счастья грядущего. Сначала, вот, Андрей…
Наверное, сейчас счастливо катится в такси в свою квартиру, которую так и не смогла отсудить ни одна из жен.
Второй предвестник счастья — стакан, который уже практически сроднился с прикроватной тумбочкой. Я все время хотела его убрать, но забывала.
Сейчас, лежа на плече мужа, хотелось столько сказать, спросить и, в то же время, единственным моим желанием сейчас было насладиться этим моментом.
Леша тоже молчал, обнимая меня, выводя на спине какие-то узоры. Наше дыхание стало приходить в норму. Да, вот что значит, двухгодовалый простой. Теперь нужно будет как-то в форму себя приводить, что ли.
— Ксю, тут такое дело… — подняла голову с плеча, внимательно посмотрев на Лешу. Я понимала, что сейчас он очень уязвим, когда немного приоткрыл свой непробиваемый панцирь и не хотела, чтобы он испытывал неловкость. Возможно, ему нужно помочь с элементарными физиологическими потребностями.
— Что такое, Леша? — ответила я серьезным голосом.
Леша взял мою руку в свою, проведя вдоль своего тела, спускаясь ниже. Ощутила под своей ладонью «дело», заняться которым нужно было безотлагательно.
— О, это мы махом решим, Леш.
Но прежде, чем опуститься сверху на мужа, стянула с себя юбку, мятую рубашку, и бюстгальтер.
Леша рассмеялся, глядя на то, как я раздеваюсь за считанные секунды.
— Молодец, нормативы сдала, — сказал он, взглядом собственника разглядывая мою наготу. Прогнала от себя желание прикрыться. Нужно отвыкать от привычки виновато прятать свое тело от собственного мужа.
— Ага, а теперь переходим к полосе препятствий, — сказала я опускаясь сверху.
— Не так быстро, солдат, — пошутил Леша, сменяя взятый мною темп на более медленный. — Так мы опять за две секунды полосу преодолеем.
— Как скажете, командир, — ответила я, подстраиваясь под движения направляющих меня рук.
Да, второй раз времени на преодоление полосы препятствий затрачено было больше. Возможно, мы бы продержались и еще, если бы в порыве страсти я не накрыла свою грудь руками.
— Ксю… — выдохнул он. Да, тут уже Леша не настаивал на замедлении темпа, подгоняя меня своими сильными руками.
Сил хватило лишь на то, чтобы лечь на плечо мужа, закрыть глаза и провалиться в густой туман сна. Прямо так, на полу, в ворохе разбросанной одежды. И даже ускользающая мысль о том, что весь дом усыпан «счастливыми» осколками, в раковине грязная посуда, на столе киснут неубранные салаты, портится торт, тухнет так и неофранцуженное мясо, не смогла побудить во мне желания выбраться из горячих объятий мужа.