А в тот первый раз мы ломились прямиком через чащу, вязли в трясине, продирались сквозь густые заросли кустарника и лишь к вечеру, а не днем, как предполагали, добрались, наконец, до большого села, которое нам требовалось разведать. Добрались усталые, вымокшие, исцарапанные, перемазанные болотной тиной.
Остановились на опушке. Дальше, за кустами коробились крыши села. Ветерок доносил перебрех собак, урчание моторов. Ясно – в селе враг.
На опушке паслось стадо. Два пастушонка в больших – явно с чужого плеча, замызганных пиджаках испуганно смотрели на нас. Лобецкий поманил их рукой. Осторожно, втягивая светловолосые вихрастые головы в плечи, мальчишки подошли поближе.
– Есть в селе немцы?
– Есть, дяденьки, ой, да много!.. – отвечал тот, что выглядел постарше. – На машинах понаехали! Во всех хатах стоят.
– А танки есть?
– И танок много…
– А у нас в хате их главный начальник, – выпалил младший. – Кажут – генерал… А из себя сердитый. Нас из хаты велел выкинуть. В сарай перебрались!
– Генерал, говоришь? – переспросил Лобецкий. – Ладно… Вот что, хлопцы, одолжите-ка нам штаны и пиджак. Мы ненадолго, вернем через часок. А ну, Сапрыкин, переодевайтесь!
Боец Сапрыкин, самый маленький десантник моего отделения, быстро скинул комбинезон, гимнастерку, брюки. Переоделся. Перекинул через плечо кнут. Теперь по виду он ничем не отличался от подпаска.
Лобецкий отвел Сапрыкина в сторонку.
– Пойдете в село, – вполголоса проинструктировал он, – уточните, что за часть там располагается, какое вооружение, где находятся посты, в каких домах расположились офицеры. Через час встретимся здесь. Задача ясна? Выполняйте.
Оставив с мальчишками двух человек дожидаться Сапрыкина, Лобецкий повел нас к дороге, где, как показывала карта, был шоссейный мост через небольшую речушку. Нам было приказано взорвать мост. Потому-то мы тащили с собой две большие жестянки с бензином, к каждой из которых были привязаны связки толовых шашек. До шоссе и, следовательно, до моста, судя по шуму машин, что доносился время от времени, совсем недалеко. Но шли мы с полчаса – требовалась осторожность и тщательная маскировка. Наконец сквозь кусты блеснул просвет. Лобецкий знаком приказал всем залечь и осторожно раздвинул ветки.
Тут-то я и увидел первого в своей жизни вражеского солдата. Закинув за спину черный автомат (позже партизаны прозвали немецкие автоматы системы «Шмайсер» «козлами»), беспечно насвистывая какую-то песенку, у временного деревянного мостика, наведенного взамен взорванного, остатки которого уродливыми черными зубами торчали из воды, прохаживался светловолосый парень в зелено-сером мундире. Он был молод, этот немецкий солдат. Наверное, одного возраста со мной. Наверное, и у него где-то была старая мать, брат, сестренка. И, наверное, в кармане своего мундира он хранил фотографию своей милой, ее письма.
Обо всем об этом я почему-то подумал, глядя на врага, который, конечно, не подозревал, что мы смотрим на него сквозь прорези прицелов наших ППД… Я подумал: быть может, сейчас Лобецкий прикажет, и я поползу к мосту, чтобы ударом десантной финки без шума снять часового. От этой мысли мне стало не по себе. А он-то в чем виноват, этот немецкий солдат? Ведь не по собственной же инициативе пришел он завоевывать нашу страну!..
В это время на дороге появились люди. Несколько стариков и женщин с граблями и косами возвращались в село с сенокоса. Завидев их, часовой преобразился: глаза презрительно сощурились, нижняя губа выпятилась вперед. Спокойного добродушия как не бывало – жестокое, свирепое лицо смотрело на прохожих.
– Шнель, шнель, руссише швайн! – закричал он, вскидывая автомат.
Старики и женщины бегом побежали через мост. Один дед оступился и упал, жалобно звякнула коса, ударившись о настил. Часовой пнул ногой упавшего. Еще раз.
– Штейт ауф!.,
Дед, охая, поднялся, заковылял прочь, как побитая собака.
Волна ярости подкатила к горлу. «А-а, так вот ты как, подлец!» Я крепче прижал к плечу приклад автомата.
– Не стрелять, – свистящим шепотом приказал Лобецкий, сразу угадав мои намерения. – Голову сниму! Пошли!..
Мы двинулись обратно, к пастушкам, – нас уже поджидал Сапрыкин, вновь переодевшийся в десантную форму.
Лобецкий молча выслушал доклад разведчика. Сапрыкин выяснил, что в селе расположился штаб вражеской дивизии, крупные склады, разузнал расположение вражеских постов и, сверх задания, высмотрел место, где к селу, вплотную к крайним хатам подступал лес.