Пролог
Один шаг...второй...третий.
В голове проносилась вереница непонятных, жутких картин. Крики, много истерического крика вокруг. Почему? Почему сейчас? Как только он задумался об этом, крики смолкли и внезапная тишина обрушилась на него тяжёлым грузом.
Двери в тронный зал открылись как раз в тот момент, когда он протянул руку, будто его давно ждали. Первое, что встретило его жгучий запах железа и теплота разливающаяся вокруг его ног. Он не мог видеть ничего вокруг, кроме двух ярких янтаря напротив. Они, такие манящие когда-то, были пусты и безжизненны.
Шаг назад...второй...третий. Беги...
Она сидела раскинув руки на подлокотниках высокого, хрустального трона. Яркий пожар волос разлился по плечам и груди сливаясь с длинным потоком крови на её голом теле.
- Нет...нет - слова тихим свистом пронеслись по мёртвому залу.
Мертвы...все они были мертвы. От людей остались лишь ошмётки и потоки чёрной крови.
- Нет! - он впился руками в волосы, крича от отчаяния. Он должен был спасти их всех. Семью, друзей, её...Её!
1 Глава
МАНРИЕТТА
На золотых берегах Ливреса, окутанных дымкой бледно голубых волн юная, но уже весьма решительная Манриетта, или как называли её близкие Манри, впервые встретилась со своим призванием, на столько близко, что непонятное доселе волнение ходило за ней по пятам весь этот завораживающий день. Тринадцатилетие, с ума сойти можно! До этого рокового дня она и не подозревала о своей роли в старинном, покрытом крохотными пылинками интриг и разочарований, театре под названием Дворец. Не зная о существовании тёмной стороны королевства, которая есть увы во всех, но не всегда так явно выявлена, она любила свой дом. И даже не настолько огромное здание, увенчанное тысячами завитушек зелени и цветов, сотнями драгоценных камней и металлов, насколько поклонялась она своему народу. Именно народ был её домом, её семьёй, ведь если в других королевствах, принцесс готовили с детства к браку, ей же любящие родители даровали свободу. И как бы не был опрометчив этот поступок, он был самым правильным, ведь именно свобода слепила из неё истинную королеву для своего народа. Никто из сотен тысяч поселенцев этого райского клочка земли, и думать не смел о покушении на жизнь малютки Манри.
Её крохотное сердечко с львиной долей храбрости трепетало от мысли, что вот-вот и волны изумрудных вод унесут её далеко-далеко, к ледяным берегам, жестокого Аргоса. Сегодня отец и матушка официально представят её будущему супругу. Он помнила Лоуренса ещё совсем мальчишкой, неуклюжим и худощавым. Он всегда грыз ногти и валялся в грязи на фермах, когда бывал у них в гостях. В Ливресе было проще сбежать из дворца, особенно, если рядом с тобой наивная дурочка в виде пухленькой девятилетней Манри. Сейчас ему уже шестнадцать. И, она очень надеялась, что в этом году, он не заставит её валяться рядом со свиньями.
- Волнуешься? - мать, такая прекрасная в своём воздушном платье, смотрела на неё с тёплой улыбкой на тонких, но очень выразительных губах. Её глаза не были такими яркими как у Манри. Скорее они походили на карамель с тёмными вкраплениями.
- Не совсем. Это же Лоу, он как был дураком, так и останется им. Было бы сложнее, будь это Сириус. - при воспоминании о высоком, широкоплечим короле Мантолии, Манри залилась краской. Он был старше её на целых семь лет. Казалось, он был совершенно несокрушим, но после того, как Манри увидела его плачущим над могилами родителей, ей так уже не казалось. Его мать так и не нашли. От неё остались лишь платье из серого шёлка, разорванное и покрытое таким количеством крови, что ни у кого не осталось сомнений, что прекрасной Екатерины с ними больше нет.
- Сириус был бы отличным мужем тебе, но твой отец уже подписал соглашение, поэтому остаётся только надеятся, что у Лоуренса появилось больше извилин в черепной коробке. - Манри прыснула от смеха как раз в тот момент, когда чья-то рука коснулась её пухленькой ручки.
- Рад видеть тебя в добром здравии и...хорошем настроении. Я смотрю, ты совсем не изменилась, всё также пышешь...здоровьем, - Манри была так ошеломлена от увиденного, что случайно хрюкнула. Он стал таким высоким, что ей пришлось приподнять голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Лоуренс больше не был неуклюжим и хлюпеньким. Он окреп и держал себя крайне грациозно. Его светлые волосы вихрями разлетались на ветру, а глаза сливались с безмятежным небом. И всё было бы отлично, но тот холод, с которым он смотрел на неё были как ушат ледяной воды.