Потом удар от столкновения с деревьями, и мир перевернулся.
***
Я открыла глаза. Мы больше не двигались, но пространство вокруг, казалось, накренилось. Груда аварийных источников питания накрыла меня. Когда я перевернулась, острая боль пронзила мою ногу до колена.
— Нат? — позвала я дрожащим голосом. — Aрлин?
— Сиенна.
Голос Арлин звучал глухо. Я отпихнула в сторону коробки, чтобы увидеть, откуда слышится ее голос.
Она свисала с боковой стены, по-прежнему пристегнутая в своем откидном сиденье.
— Помоги, — застонала она.
— Подожди, — ответила ей, двигаясь так быстро, как только могла.
Жгучая боль в ноге усилилась, когда я заставила себя встать. Слегка покачиваясь, я пощупала пальцами икру ноги. Было больно, но на перелом не похоже.
Я доковыляла до Арлин и отстегнула ремень. Она упала напротив меня, и я выругалась, когда новая волна боли пронзила ногу.
— Ты в порядке?
— Да, хорошо.
Я обвела взглядом кабину. Лобовое стекло было выбито наполовину, оставшаяся его часть полностью разрушена миллионами трещин. Панель управления усеяна осколками. Пилот лежал без сознания — или, возможно, мертв — в кресле. А Натали…
— Натали!
Aрлин бросилась на пол шаттла. Подойдя ближе, я заметила то, что увидела она. Светлые волосы Натали, запачканные кровью.
Я наклонилась, и мы вместе вытащили ее оттуда. Все мое тело дрожало, а сердце стучало в ушах. Если что-то случилось с ней…
— Натали!
— Я в порядке, — пробормотала она, качая головой.
— У тебя кровь на лбу, — сказал я, прижимая руку к ране.
— Думаю, я ударилась о панель управления, — сказала Натали. Но она моргнула, и я увидела, как она пошатнулась. — Я буду в порядке.
— Суки!
Мы все повернулись на звук голоса Хэнка, слишком громкого, чем должен бы. После аварии дверь кабины была сломана и помята. Теперь она была приоткрыта, и его рука пролезла в щель, потянув за металл.
— Мы должны бежать, — сказала я, почувствовав прилив адреналина.
— Куда?
— Через лобовое стекло.
— Я убью вас, тупые сучки!
Я вылезла из кабины, стараясь не порезаться об осколки стекла, застрявшие в раме. Я помогла Натали и охнула, когда увидела, что Хэнк начинает открывать дверь.
— Быстрее!
Я протянула руку, чтобы помочь Aрлин. Моя кожа была скользкой от крови, и я не знала, чья она была — моя или Натали. Впрочем, это не имело значения. Нам было необходимо убраться оттуда.
— Вернитесь сюда, суки!
Лазерный пистолет выстрелил, когда Aрлин перелезала через лобовое стекло. Стекло раскололось на другой стороне панели, и осколки посыпались нам на головы.
— Бегите! — закричала я.
Я убегала прочь от челнока, прихрамывая и подволакивая ногу. Aрлин и Нат бежали по обе стороны от меня, поддерживая под руки. Я тихо стонала от боли, пока мы метались между толстыми стволами деревьев. Ветви и колючие листья цеплялись и рвали на нас комбинезоны, мы бежали, лишь адреналин и страх давали нам сил.
Задыхаясь, я упала на землю, хватаясь за ногу. Она ужасно болела, но мы уже были далеко от шаттла.
И посреди леса.
— Мы убежали, — Aрлин задыхалась, пытаясь отдышаться. — Мы сделали это. Мы сбежали!
Деревья высились вокруг нас, жужжали насекомые, горячий и влажный воздух наполнял все вокруг. Солнце уже полностью взошло, но свет еле просачивался сквозь деревья. Птичий свист прервал странный стрекочущий звук. Затем воцарилось молчание.
— Мы сбежали, — согласилась Натали. — Но где, черт возьми, мы находимся?
Глава 6
Солан
Я думал, что вышел всего лишь прогуляться, но каким-то образом оказался перед крохотной избушкой Умы. Жилище старой ведьмы было столь же древним, как сама женщина, и в таком же состоянии. Мох, который, как правило, рос лишь на западной стороне, в лесу, покрывал почти каждый дюйм деревянных стен, даже крышу. Это, вероятно, обеспечивало больше изоляции, чем грязь между бревнами. И выглядело жутко.
Но Ума не заботилась о таких вещах.
Ума жила здесь задолго до рождения самого старейшего члена племени. У нее редко были посетители. Большинство моих ровесников ее остерегались, а младшие были совершенно напуганы.
Несмотря на ее странный облик и бесполезные пророчества, она жила на свете много-много лет и знала об истории нашего племени больше, чем кто-либо.
Так почему я стою сейчас здесь, на бугристом коврике изо мха, у ее порога? Я рассеянно уставился на ее богато украшенную дверь, единственную «роскошь», которой она владеет и гордится. Никогда еще я не видел такой потрясающей резьбы. Дверь изготовлена из твердой древесины, глубоко в ней были вырезаны запутанные и масштабные сцены. За годы некоторые мелкие детали стерлись, но история никогда не исчезала — великая битва между двумя мужчинами и разрушающийся мир вокруг них.