Старший сержант радовался, что о нем так говорят. Но еще большую радость он испытывал, слушая приказ Верховного Главнокомандующего:
«Войска Первого Белорусского фронта, в результате умелого обходного маневра, сегодня, 14 января, штурмом овладели областным центром Белоруссии городом Мозырь и крупным железнодорожным узлом и городом Калинковичи — важными опорными пунктами обороны немцев на Полесском направлении.
В боях за овладение городами Мозырь и Калинковичи отличились войска генерал-лейтенанта Батова, генерал-лейтенанта Белова, генерал-лейтенанта Крюкова, генерал-майора Константинова…
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся… представить к присвоению наименований Мозырских и Калинковичских и наградить орденами.
Сегодня, 14 января, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует нашим доблестным воинам, освободившим Мозырь и Калинковичи, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым вами войскам…»
14-я гвардейская, дважды орденоносная дивизия получила наименование Мозырской.
Таган слушал и думал: «Вот бы Алтынджемал прочла и догадалась, что это обо мне тоже. Скоро! Скоро дойдем до Берлина, моя Алтынджемал, и я возвращусь домой».
Глава V. ПОДВИГ
В первой половине апреля 1944 года 7-й гвардейский кавкорпус должен был в районе населенных пунктов Пинвалье и Заглинки прорваться в тыл противника, отвлечь на себя и сковать действия его основных сил перед Ковелем.
Совместный удар 14-й и 15-й дивизий не принес успеха. Часть майора Романенко оказалась в окружении.
Бой нарастал. Неотвратимо, стремительно, угрожающе. С каждой минутой все плотнее становилась интенсивность огня, сильнее и чаще рвались снаряды и мины. Со стороны леса, в котором был укрыт противник, показались танки и самоходные орудия. Кавалеристы без поддержки артиллерии вели борьбу с бронированной техникой, используя противотанковые ружья, гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Пехоту, идущую за танками и самоходками, встретили залповым огнем стрелкового оружия.
— Ручному пулемету — прямо кусты, на три пальца левее пулемет противника. Шесть. Короткими очередями. Огонь!
— Гранатомету — прямо холм, скопление групп противника. Дистанция триста, пять гранат. Огонь!
— Взвод, по наступающей цепи залпом. Огонь!
— Огонь! Огонь!
Со всех сторон, перекрывая гул боя, неслись команды.
Таган, вцепившись в ручку «максима», выжидал, подпуская цель поближе. В душе неудержимо закипала злоба.
— Гады! Звери! Получай! На! — Голос Тагана перекрыла дробь пулемета, наповал косившего врага.
Ораз открыл глаза — ему всякий раз казалось, что Таган играет со смертью, так близко подпуская противника. Лента змеилась из ящика, и второй номер успокоился. Рядом из автоматов стреляли Самсонов и Кондаков. Брошенная граната разорвалась в десяти шагах от их позиции, не причинив никому вреда.
— Эскадрон, за мной, в атаку! — прозвучал приказ комэска, поднимавшегося из окопчика. — Вперед, в атаку!
Пробежав с полсотни метров и увлекая за собой бойцов, старший лейтенант поравнялся с пулеметом Байрамдурдыева.
— Эскадрон, в штыки, за Родину! Ур-рра!
На поле завязалась рукопашная. В ход было пущено все: гранаты, приклады, штыки и клинки. Гитлеровцы дрогнули и стали отступать. За ними повернули танки и самоходки, и только тогда артиллеристы полка, развернув орудия, открыли огонь по отходящему врагу.
С рассветом 54-й полк, в составе около двух тысяч бойцов, оставшихся практически без коней, без должного количества артиллерии, опять вел неравный бой.
Не успели бойцы отбить первый натиск, смахнуть пот с обветренных лиц и перевязать раны, как фашисты снова поднялись в атаку. И она была отбита. Но, как только немцы начали откатываться, поступил приказ командира полка эскадронам отойти на более удобные позиции.
Заметив, что кавалеристы отходят, гитлеровцы остановились и начали преследование.
Таган, приказав товарищам отходить с пулеметом, сам остался, чтобы их прикрыть. Когда он побежал за последним взводом эскадрона, то почувствовал нестерпимую боль в ноге, захромал и остановился.
Гитлеровцы, полагая, что они сейчас легко захватят «языка», изменили направление и, не стреляя, бросились к нему.
Тогда Таган вскочил на ноги, развернулся в сторону немцев и швырнул в них связку гранат. Раздался взрыв, поваливший на землю не менее дюжины фашистов, а старший сержант бросился бежать к своим… в одном сапоге. Это было так неожиданно и смешно, что, как иной раз бывает в самые трагические минуты, в рядах конников раздался хохот.