– Чего вы хотите для людей?
– Свободы, – твердо сказала она. Освободить низшие касты от гнета.
– А что дальше?
– Хочешь узнать? Примкни к отрицателям. Нам нужен каждый одержимый. Только на таких, как мы, держится наша сила.
Во мне боролось желание поверить этой женщине. Сама идея кастового мира была мне чужда. Но что-то тут не клеится. Слишком неконкретно, туманно говорила она. Будто что-то скрывала. Недоговаривала. Тебе важны жизни простых людей? Сейчас проверим…
– Если я пойду с тобой, – медленно проговорил я, – ты дашь остальным, – я взглянул на Василия, – уйти?
Девушка опустилась на землю. Ее глаза ярче вспыхнули магическим огнем.
– Дашь им уйти? – Повторил я.
– Это исключено, – сказала она, словно вынесла приговор, – я сожалею, но нам придется убрать всех свидетелей. Уйдешь отсюда только ты.
– Вот так значит, – я нахмурился, – добро у вас, у отрицателей, принято причинять силой?
– Тебе жаль этого паразита? – она указала на лежащего у моих ног Василия.
– Он помогал вам.
– Он был слаб. И закостенел. Нам такие не нужны. Все старое необходимо отринуть.
– А Валя?
– Я сожалею, – помолчав сказала она, – таковы правила. Это жизненно важно для нашей организации.
– Убивать гражданских, невинных?
– Небольшая жертва, – отмахнулась она.
– Нет, – я поднял клинок, – я не позволю их убить. Они здесь ни при чем. Хочешь, чтобы я шел с тобой – позволь им уйти.
– Ты не в тех условиях, – девушка грозно заглянула мне в глаза, – чтобы ставить ультиматум. Если ты откажешься, я просто изобью тебя до полусмерти, и заберу с собой. Их учесть тебе известна.
– Да. Они будут жить. А ты сдохнешь, если тронешь их хоть пальцем.
Девушка утомленно вздохнула.
– Ну зачем все усложнять? – Она грациозно пошла ко мне, – неужели нельзя сделать все легко и просто, ммм?
Внезапно она напала, ударила рукой, заряженной магией. Сгусток света, окутавший ее кулак, промчался в паре сантиметров от моего лица, больно опалил щеку. В последний момент я смог включить рефлексы круга силы! Все вокруг будто замедлилось. Девушка тоже, но не сильно.
Теперь атаковал я. Взмахнул катаной, наотмашь, метя в плечо. Она увернулась. Я крутанулся в коротком обманном вольте, отскочил в сторону, одновременно выбросив руку с клинком. Она снова ушла. Плавно прогнулась в талии назад. Острие лишь немного задело барьер. Я бил еще и еще. Блондинка ловко уходила от каждого удара.
Потом напала. Очередной уход она закончила легким прыжком, крутанулась в воздухе, выбросила тонкую ножку. И попала.
Удар носком пришелся мне в лицо. Щит, наброшенный на тело перед боем, завибрировал так, что закололо кожу. Хлопнуло, словно истребитель прошел звуковой барьер. Воздушная волна от удара, видимая глазом, пронеслась вокруг.
Я не успел понять, как отлетел. Промчался по воздуху, наверное, несколько десятков метров. Больно ударился о мокрую землю. Покатился кубарем.
Остановился животом вниз. Даже сквозь щит удар был такой, что выбил из меня сознание. Все поплыло и потемнело. Я был готов расстаться с окружающей действительностью, но мокрая земля набилась в нос. Это отрезвило.
Я с трудом поднялся на колени. Руки и ноги дрожали от напряжения. Не с первого раза выплюнул грязь. Попытался встать и почувствовал, что мир зашатало вокруг.
Я стиснул зубы. Силой воли поставил мир на место.
– Где, с-у-у-ка… мой… меч, – сквозь зубы прошипел я, – с трудом сфокусировал зрение.
Ксифос торчал в земле метрах в десяти от меня. Я нетвердым шагом пошел к клинку. Напрягся, пытаясь выровнять шаг. Встряхнул головой. Сильно сожмурил глаза. Раскрыл. Кажись, полегчало. Сильная баба.. Вот зараза…
Издали я увидел девушку.
Высокая и стройная, она стояла над Василием, излучая мерный свет. Одержимая опустилась к нему, грубо схватила за горло, а потом, легко, словно котенка, подняла над землей, воспарила. Василий безвольно повис в ее руках.
Я уже со всех ног бежал к ним. На ходу выхватил ксифос, торчащий в земле, активировал круг тела, ускорившись, помчался. Ноги утопали в мягкой грязи. Я ускорился как мог, чтобы быстрее добраться до девушки.
Видел, что делает одержимая. Она повернулась, взглянула на меня. В следующее мгновение ее правая рука раскалилась добела. Она повернулась к Василию, что-то сказала ему, а потом схватила раскаленной рукой за правое плечо. Сжала пальцы.
На преторе загорелась одежда. Он громко застонал, потом замычал. Я уже был близко и видел жуткую гримасу боли, исказившую его лицо: сжатые зубы, крепко зажмуренные глаза.