Ваня развернулся, вскидывая автомат, но сразу же опустил его.
— Чисто, немцев нет… — безразлично сообщил Семенов, немного помедлил и добавил: — Там еще женщина в компостной яме. Там, за сараями…
— Что? Показывай… — Ваня подхватил фонарь и выбежал из избы.
Лейтенант не обманул, в яме просматривалось обнаженное женское тело, забросанное мусором. Рядом с ней лежала окровавленная пеленка.
Ваня очень сильно пожалел, что не сжег немцев живьем. Стиснув зубы, он вернулся к избе и подошел к телам немцев.
Офицер все еще был живой. Он таращился на Ивана и беззвучно кривил губы.
Иван наклонился, вытащил из валявшейся на земле кобуры «Люгер», повозился, снимая пистолет с предохранителя, а потом прицелился обер-лейтенанту в голову и нажал на спусковой крючок.
Резко щелкнул выстрел.
Офицер дернулся и замер.
Ивану стало гораздо легче на душе, словно он выпил мгновенно подействовавшее сильное обезболивающее.
Из темноты появился якут и молча застыл рядом.
— Надо идти за женщинами… — тихо сказал Ваня. — Вы идите, а я разберусь с машиной…
Неожиданно от сарая донесся громкий шепот на русском языке:
— Братишки, вы там как? Эй, вы меня слышите? Положили немца? Мы здесь, здесь мы…
Ваня ругнулся, вспомнив что в сарае сидят пленные.
Времени искать ключ не было, поэтому замок сбили прикладом трофейной винтовки.
— Выходим по одному, руки держать на виду… — скомандовал Ваня, держа автомат наготове.
— Эй-эй, не надо, мы свои… — из сарая медленно вышел худой, нескладный парень, в замызганной солдатской форме без петлиц и ремня. — Братишки, не стреляйте. Я Титов… красноармеец Титов Сашка, артиллерист…
Следом появилось еще трое пленных: босой коротыш с кривыми ногами, пожилой мужик с побитым оспой лошадиным лицом и высокий парень в черной спецовке, выглядевший менее истощенным чем остальные.
Он сразу же шагнул к Ивану и радостно затараторил:
— Спасибо, товарищи, спасибо! Я ефрейтор Мартынов. Мартынов Рудольф Валентинович! Сто восемьдесят пятая полевая хлебопекарня, триста двадцать седьмая стрелковая дивизия. Спасибо! Наши начали наступление? Немцы отступили? Я знал, знал…
Остальные молчали, неприязненно косясь на пекаря.
— Нет наших, только мы… — тихо сказал Ваня.
Мартынов замолчал, растерянно хлопая глазами.
— Решайте, как дальше… — мрачно продолжил Иван. — Хотите — оставайтесь, хотите — пробивайтесь сами, хотите — пойдем вместе к своим.
— Я Нечаев Федор, иду с вами… — просипел кривоногий. Артиллерист и пожилой молча кивнули. Пекарь почему-то сильно вздрогнул и попятился.
— Пока разбирайте оружие… — Ваня показал на винтовки.
— Ага, сейчас, только кое-что доделаю, — Нечаев еще раз кивнул, шагнул к пекарю и приобнял его за плечи.
Локоть правой руки кривоногого быстро задергался, Мартынов отчего-то прерывисто заскулил, начал медленно оседать, повалился на землю боком и, зажимая живот руками, нервно засучил ногами.
Нечаев брезгливо плюнул на него, показал Ване длинный заточенный штырь и спокойно объяснил.
— Сука он, фрицам зад лизал. В начальство выбивался. Из-за него Мишку расстреляли.
У Вани не нашлось ни слов, ни эмоций, чтобы ответить. Он просто пожал плечами и скомандовал:
— Нечаев, ты останешься со мной, остальные помогут донести сюда раненую. Петруха, забирай людей. Надо успеть до рассвета.
Якут поманил рукой пленных, развернулся и ушел.
Ваня посмотрел им в след и мрачно спросил у Нечаева.
— Почему раньше не удавили, суку?
— Так… — Федор досадливо поморщился. — Так положили бы всех фрицы. Пришлось терпеть и ждать. С нами еще был политрук, Мишка Гинсбург, нормальный, несмотря на то, что жид. Так эта мразь выдала его немцам. Мишку расстреляли сразу же, а этой бляди… — Нечаев пнул корчащегося на земле Мартынова. — Банку тушенки выдали за старание. Сам сожрал, даже не поделился, блядина…
— Помоги-и-ите, бра-а-атики… — жалобно заскулил Мартынов. — Я жи-и-ть хочу-у-у, маменька-а-а одна останется…
— Тьфу, блядь! — Нечаев подхватил карабин с земли, крутнул его в руках и несколькими ударами разбил голову пекарю.
Ваня мрачно посмотрел на Федора.
Тот быстро положил карабин обратно, опустил взгляд и торопливо пробормотал:
— Вы уж простите, товарищ командир, что без приказа… просто… просто… погань он. Я таких с детства давил…
Ваня не стал объяснять, что он не командир и повелительно бросил.
— Рассказывай с самого начала. Начни с того, как в плен попали.
А сам пошел в избу.
Нечаев зачастил, семеня рядом с Иваном.