— Человек, ты здесь! Ты должна прийти к моему новому трону!
Глава седьмая
Пронизывающий ветер сковал конечности Мартины, когда она стояла перед возвышением великого Вресара, нового вождя «Паленого Меха». С его завоеванием дьявол завладел вигвамом Убийцы Лосей и быстро обнаружил, что жилье ему не по вкусу. Навалив кучу дров и корзин у входа, Вресар восседал на троне со спинкой, сделанном из досок, положенных между двумя табуретками. Этот грубый помост пришелся демону гораздо больше по вкусу, поскольку находился в безопасном отдалении от раскаленного очага в дальнем конце вигвама. Меха и мантии «Убийцы Лосей» были выброшены, и их охотно расхватали члены племени, решившие извлечь что-нибудь из возникшего хаоса. Вместо богатых медвежьих шкур платформа была покрыта кучей слежавшегося грязного снега, выкопанного на поляне. Дверная створка, ранее тщательно закрытая от враждебного внешнего мира, теперь была распахнута настежь, чтобы впустить резкий ветерок.
Теперь гноллы не бездельничали полуголыми на палящей жаре, как это было прошлым вечером. Члены племени, находившиеся в вигваме, тесно прижались друг к другу как можно дальше от входа, пытаясь сохранить драгоценное тепло тлеющего очага.
Это было тепло, которого рейнджер не чувствовала с того места, где она стояла на голой земле между троном Вресара и сгрудившимися гноллами. С тех пор, как Вресар захватил вигвам, он держал ее рядом со своим грубым троном. Не более чем в трех шагах позади нее Крот присел на корточки, ожидая слов нового вождя.
Сидя на вершине покрытого льдом и снегом помоста, Вресар не обращал внимания на страдания своих подданных. Демон не испытывал никакого дискомфорта, явно наслаждаясь ледяным ветром, который врывался в открытый дверной проем. Мартина подозревала, что он наслаждался не только холодом, поскольку, казалось, намеренно затягивал каждое действие, чтобы замучить всех собравшихся леденящим холодом.
— Где моя дань? Что, у вашего вождя ничего не было? Ты! — промурлыкал Вресар, тыча пальцем в Крота. — Ты ждешь, и ждешь, как эннчи, ожидающий, чтобы вырвать надежду из обреченной души.
Мартина задрожала от холодного страха. Она не знала, что такое эннчи или обреченная душа, но вместе они звучали не очень хорошо.
Крот, должно быть, тоже так думал, потому что его ответ не заставил себя ждать. — Это вигвам Хакка. То, чем он владел, находится здесь. Шаман указал на разложенные перед Вресаром вещи на земляном полу. Стоя прямо за множеством предметов, Мартина чувствовала себя так, словно ее тоже представили как собственность.
Арфистка затаила дыхание, когда Вресар лениво провел когтистой лапой по лучшим из вещей Хакка, остановившись, чтобы коснуться необычного камня, который покоился среди помятых нагрудников, костяных ожерелий и деревянной резьбы. Мартина беспокоилась о том, что одно резкое прикосновение пальца дьявола может сделать с печатью Джазрака. В конце концов, волшебник предупредил ее, что камень хрупок. Один сильный удар, и все ее усилия закрыть трещину могут закончиться неудачей.
Демон ткнул резьбу когтистым пальцем. — Фа! — презрительно прошипел он. — Это просто игрушки. В них нет силы.
Мартина вздрогнула от облегчения. — «Спасибо Тиморе за небольшую удачу», — мысленно похвалила она.
— Человек, я снова встретил тебя, — пробубнил Вресар леденящим душу тоном, и наклонился к ней, не покидая своего места.
Как маленький ребенок, ожидающий взбучки, Мартина едва заметно кивнула головой вверх-вниз. По правде говоря, женщина держала себя в руках, чтобы не дать своему телу рухнуть в нервном спазме. Не было смысла отрицать что-то столь очевидное. Это существо было умным и проницательным, не таким, как тот малыш, которого она убила. Не было никакой надежды обмануть его, заставив поверить, что она не была на леднике.
— Ты убила «Айси-Уайта»?
— «Как я должна ответить? Этот бес знает, что я сделала. Что это даст, если я скажу правду? Или это попытка обманом заставить меня солгать?» Мартина почувствовала, как паника захлестнула ее кровь. Глубоко вздохнув, она заставила свое тело, но не разум, успокоиться.
— Он хотел играть слишком грубо. Арфистка надеялась, что ее слова прозвучали так же жестко и цинично, как она думала. Едва подавляемый страх не давал ей возможности точно оценить тон собственных слов.
Вигвам наполнился дрожащим жужжанием дьявола.
— «О, боги, я надеюсь, что это смех, иначе я умру». Арфистка чувствовала, как ее нервы заставляют ее начать дрожать. Напряжение последних нескольких дней сделало их дьявольски трудными для контроля.
Позади нее в ужасе столпились гноллы, способные понять настроение демона не больше, чем она сама.
Наконец жужжание стихло. Демон обратил на нее свои блестящие глаза, сверкающие из-под затененных бровей.
— Ты закрыла мой проход?
Несмотря на сухость в горле, Мартина попыталась сглотнуть, прежде чем ответить. — Нет. Какой проход?
— Опять ты лжешь! — прогремело существо, спрыгивая с помоста. Ударом ноги он отправил вещи Хакка в полет. Мартина прикусила губу и постаралась, чтобы глаза не выдали ее интереса, когда камень Джазрака покатился по полу и остановился у стены вигвама.
Резкими, угловатыми шагами существо двигалось вокруг нее, с каждым шагом приближаясь к ней, пока Мартина не почувствовала ледяное дыхание на своей шее. — Я хочу, чтобы проход был открыт, — прошептал Вресар, постоянно кружа вокруг нее. — Здесь холодно и пусто — мило. Открой проход, и я сделаю тебя своим генералом. Открой проход, и я передам тебе армию «Айси-Уайтов». Ты будешь править теплыми землями для меня. Я сделаю тебя могущественной, человек.
Вресар остановился позади нее. Холодные когти мягко сомкнулись на плечах Арфистки, резкий щелчок его клыков прозвучал рядом с ее ухом. — Как мне открыть проход?
— «Я Арфист. Я не могу предать оказанное мне доверие. Я не должна предавать это доверие», — Мартина ухватилась за эти мысли, сосредоточив свой разум на своем долге, когда она готовила свое тело к смерти. Она наверняка последует в ту минуту, когда она откажет Вресару. Все, что ей нужно было сделать, это сказать — «Ты не можешь», и дьявол пришел бы в ярость, и она была бы мертва. Она понимала это инстинктивно. Несколько быстрых слов, немного боли, а затем свобода от этого ужаса. Это была бы настоящая смерть Арфиста.
— Я, я не знаю. Это были неправильные слова, сказанные еще до того, как она осознала, что говорит. Она хотела отказать Вресару, лишить дьявола всякой надежды, но страх пересилил ее. Ее собственная смерть была слишком близка, чтобы она могла быть храброй.
— Его можно открыть снова! Так должно быть! Дьявольское существо зашипело в отчаянии. — Как? Кончики его когтей вонзились ей в плечи.
— Я не знаю, — выдохнула Мартина, ее колени начали подгибаться, когда боль от незаживающих ран вспыхнула под когтями существа.
Щелчком когтистого пальца Вресар прорезал красную линию на ее щеке. — Скажи мне, или я отрежу еще.
Жгучая боль от пореза вызвала у нее на глазах горькие слезы. Если бы она не пострадала ранее, это было бы пустяком, но теперь порез добавил гораздо больше, чем следовало, к ее списку болей. — Мне никогда не говорили. Рейнджер едва могла выдохнуть эти слова.
— Напрасно! Вресар швырнул потрясенную женщину на землю, как тряпичную куклу. Мартина вцепилась в холодную землю, испытывая облегчение от того, что все еще жива, ее тело ослабело от допроса.
Вресар сердито повернулся к Кроту. Шаман все еще сидел на корточках в самом авангарде своего народа, пристально наблюдая за допросом. Его глаза впитывали каждую деталь, в то время как разум подсчитывал сильные и слабые стороны нового вождя племени.
— Было ли у нее что-нибудь, когда ты нашел ее, шаман?
— Только это, — Крот указал на кожаный рюкзак Мартины, испачканный грязью, и меч. — Это не имеет никакой ценности.
— «Какого черта», — подумала Мартина сквозь туман боли. Ее меч был сделан из прекрасной магической стали. Ей пришлось сражаться за него с пиратским лордом. С того места, где она лежала, Арфистка ожидала, что «Ворд Мейкер» укажет на камень, но он так не сделал. — «Возможно, он забыл о камне», — с надеждой подумала она. — «Я все еще могу вернуть его. Взять камень, сбежать и вернуться к Джазраку — это все, что мне нужно сделать».