— Итак, ключ есть! Где он?
Мартина вздрогнула от своей ошибки. Она только что устранила одну неопределенность для дьявола. Если бы она сказала Вресару правду — чего она не могла — существо убило бы ее. Если бы она сопротивлялась, он мог бы так же легко убить ее в ярости.
— Я никогда тебе не скажу, — с горечью поклялась она. Она приготовилась к новому удару.
— О, да, ты сделаешь это, человек, — успокаивающе промурлыкал Вресар. Казалось, что дьявол внезапно потерял к ней интерес. — Шаман, забери моего человека.
Когда ее выводили из вигвама, Арфистка не смогла удержаться от задумчивого взгляда на камень. Рейнджер остановилась в тот момент, когда заметила, что Крот наблюдает за ней, но к тому времени было уже слишком поздно. Шаман уже принял это к сведению. Если он не знал этого сейчас, рейнджер была уверена, что Крот быстро во всем разберется.
Снаружи «Ворд Мейкер» подтолкнул ее к маленькому вигваму. Мартина была так измучена, что едва заметила, когда они прибыли в ее грубую тюрьму. Оказавшись внутри, женщина рухнула на меха, готовая погрузиться в сон. Однако у Крота были другие идеи. Твердым прикосновением он прижал свою руку к ее боку, ища сломанное ребро.
— Что ты делаешь? Ее слова были невнятными, сбивчивыми.
— Исцеляю тебя. Шаман помахал примитивной иконкой над ее боком. — Ты не должна умирать, когда эта тварь задает тебе вопросы. Теперь Арфистка была по-настоящему сбита с толку. Было ли это проявлением доброты или жестоким желанием продлить ее страдания?
— Почему?
Не останавливаясь, гнолл объяснил. — Ты из теплых земель, где живут люди, и много чего знаешь о них. Ты не должна умереть, прежде чем не научишь меня этим вещам. Оставайся неподвижной. Крот не стал дожидаться ее ответа, а начал повторять слова своего заклинания, того же самого, которое он использовал раньше на ее раненом плече. И снова тепло пронизало ее от его рук, перетекая в ее тело. Глубоко внутри ее тело дернулось в ответ. Внезапно сильная боль пронзила ее ребра. Она корчилась в агонии, но гнолл яростно прижал ее к земле. Мартина прикусила губу, решив не кричать.
Почти так же быстро, как боль пришла, она исчезла, оставив ее чувствовать себя сильнее и энергичнее, чем раньше. Изнеможение, охватившее ее, исчезло, будто она отдыхала целый день или даже больше.
Крот осторожно повесил иконку обратно на шею. — Теперь научи меня, человек, — настаивал он, сидя, скрестив ноги, на противоположной стороне хижины.
— Научить тебя чему? Мартина села, настороженно глядя на гнолла и, в то же время, озадаченная.
Из кожаного мешочка гнолл достал сверток бересты. — Научи меня символам, — потребовал он, бросая ей свиток. — Ты сделала это, что это значит?
Мартина поняла, что это было, как только Крот достал его. Это было письмо, которое она в отчаянии написала Джазраку. Теперь не могло быть никаких сомнений в том, что оно осталось непрочитанным.
— Что это? — требовательно спросил «Ворд Мейкер».
— Это называется «писать», — объяснила Мартина. Почти при любых других обстоятельствах Мартина не поверила бы, обнаружив кого-то, совершенно не разбирающегося в письме. Многие люди во всех Королевствах не умели читать, но, по крайней мере, они знали буквы и слова. Шаман, по-видимому, даже не понимал, что это такое.
— Это как говорить на бумаге, — продолжила она. Ее объяснение не могло поставить под угрозу ее миссию, и она не могла поверить, что обучение гнолла письменности будет угрожать кому-либо — ни ей самой, ни гномам Самека. Но это могло бы дать ей союзника в племени, союзника, который может оказаться полезным позже. Более того, она увидела возможность, что, вероятно, ей все-таки удастся отправить сообщение Джазраку. Все, что ей нужно было сделать, это обманом заставить Крота воспользоваться ножом с костяной ручкой.
Развернув хрупкий лист бересты, она начала урок. Медленно и осторожно она играла роль наставницы, роль, для которой она не особенно подходила. Потребовалось больше словесного мастерства и терпения, чем у нее было, чтобы объяснить тайны письма.
К счастью для нее, титул «Ворд Мейкер» — «Создатель Слов» в точности соответствовал Кроту. На нее произвели впечатление быстрый ум гнолла и его потрясающая память. Он мог наблюдать, как она делает штрихи букв кусочком угля и повторял их в совершенстве.
Мартина решила рискнуть. Подтолкнув гладкую расщепленную дощечку перед гноллом, она сказала: — Вырежи то, что я тебе покажу. Затем ты сможешь практиковаться самостоятельно.
Мартина понимала, что это азартная игра, и старалась не показывать своего рвения — ее сердце подпрыгнуло, когда Крот вытащил нож Джазрака и держал его наготове, чтобы резать.
— Хорошо. Скопируй это, — сказала Мартина, разглаживая кусок кожи. Она аккуратно нарисовала символы ровным рядом, чтобы Крот мог скопировать. — Все это разные буквы, с которыми ты сможешь практиковать позже. Просто сделай их в таком порядке.
С великодушной улыбкой она протянула кожу Кроту. Аккуратными печатными буквами было написано: «ЗАХВАЧЕНА ГНОЛЛАМИ. М».
— Ты должна научить меня большему, — настаивал шаман, не собираясь останавливаться.
Мартина покачала головой. — Ты должен практиковаться — как молодой волчонок, который учится стрелять из лука. Тогда я научу тебя большему. Весь успех ее плана зависел от шамана, вырезавшего для нее послание. И пока он этим занимается, она может планировать свой побег.
— Я буду практиковаться, — неохотно сказал шаман, сворачивая кожу. — Помни, ты не должна умирать, раз наш новый вождь будет задавать тебе вопросы. Мартина была уверена, что услышала нотку отвращения в словах шамана, когда он сказал «новый вождь».
— Я не собираюсь умирать, «Ворд Мейкер», — заверила она его, когда гнолл покинул хижину.
Мартина плюхнулась обратно на кишащие блохами меха, когда напряжение покинуло ее тело. — Хвала Тиморе! — выдохнула она. Она сделала это. Она обманом заставила «Ворд Мейкера» — Создателя Слов отправить свое сообщение. Это было нелегко. Теперь она могла только надеяться, что Джазрак заглянет в свой хрустальный шар в нужное время и поймет, что он увидел. Слишком многое все еще зависело от удачи, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности.
— «Я должна поскорее сбежать, или я буду мертва», — откровенно подумала она.
Глава восьмая
Мартина была благодарна Кроту за ту бодрость, которую обеспечило его заклинание. Это был первый раз, когда ее голова прояснилась с тех пор, как тот, кого звали Брокка, притащил ее с ледника. Ей нужна была ясная голова, если она собирается сбежать. Рейнджер осторожно заглянула в щель в дверном занавесе, и посмотрела на белую поляну за ней. Сразу же рядом с входом была нога охранника, покрытая густым мехом. Нога была под странным углом, и рейнджер предположила, что гноллу было скучно, и он опирался на свое копье. Она отодвинулась от входа, стараясь не выдать, что подглядывала. Охранник был бы проблемой, хотя тот факт, что ему, вероятно, было скучно, мог бы помочь.
— «Первое, что нужно сделать, это собрать все необходимое для выживания... все, что может помочь мне остаться в живых, когда я уйду», — подумала она. — «Если я не смогу выжить в снегу, нет смысла даже пытаться сбежать. Все, что я смогу наскрести в этом домике, придется взять».
Арфистка принялась обыскивать берестяную хижину так тихо, как только могла. Она откладывала в сторону все потенциально полезное, по возможности пряча это под мехами своего матраса. Их было очень мало, но, все же, это было лучше, чем совсем ничего. К тому времени, как она закончила, ее запас состоял из нескольких острых костей, длинной палки, которую она смогла заострить, кожаного мешочка с трутом, ковша из тыквы, который она смогла бы использовать в качестве горшочка. И еще кишащих блохами, но теплых мехов, на которых она сидела. Осторожно, чтобы не обрушить на себя вигвам, рейнджер развязала некоторые крепления, которыми был скреплен каркас хижины. Веревки были сделаны из крепких сухожилий. Зажатые между руками, они могли бы стать грубой, но эффективной удавкой.