Мартина кивнула.
— Джука, Тури... приведите остальных. Сейчас у нас должен быть совет. Госпожа Мартина, вы будете присутствовать. Решение старейшины Сумало было быстрым и точным, и никто, даже Мартина, не подумал усомниться в его авторитете, когда седобородый старый священник направился в зал совета. — Реко, сыграй что-нибудь успокаивающее, — мимоходом посоветовал он барду. Старый скрипач кивнул и приложил смычок к струнам. Когда Мартина оставила Вила в танцевальном зале, она услышала за спиной звуки нежной колыбельной.
Хриплый диссонанс дебатов начался еще до того, как группа гномов, предшествовавших Мартине, поднялась на ярусы в зале совета. Протиснувшись сквозь зрителей, столпившихся у двери, человеческая женщина достигла края ярусов на этаже совета. Все взгляды были устремлены на нее, любопытные и настороженные, но спорщики, ни разу не остановились, чтобы отметить ее присутствие.
Сумало, сквозь гул возбужденных голосов, наконец, добился того, чтобы его голос был услышан, стуча жезлом спикера.
— Говорите на общем языке! — хрипло рявкнул священник группе старейшин, говоривших на таком древнем диалекте, что Мартина едва могла их понять. — Посторонние должны понимать наши слова! Недовольный вздох пробежал по гномам Вани, но они выполнили его команду.
Старейшина Сумало быстро продолжил, прежде чем столпотворение могло начаться заново. — Вопрос, стоящий перед советом, заключается в том — что теперь делать с гноллами. Этот человек, госпожа Мартина, недавно была их пленницей. Я прошу ее сейчас рассказать нам, что она видела.
Его железные амулеты зазвенели, когда священник вразвалку вышел вперед, чтобы вручить Мартине жезл спикера. Уважая их традиции, она поцеловала гладкое дерево, прежде чем начать свой рассказ.
Зал был битком набит гномами, причем белобородые сидели на нижних ярусах, в то время как фермеры и лесорубы заполняли верхние скамьи. Мартина повернулась к ним лицом, остро нервничая из-за того, что выступала перед ними.
— «С чего мне начать?» — подумала она, и у нее закружилась голова. — «Должна ли я рассказать им о разломе?» Это была миссия Арфистов, и, в конце концов, они и их работа должны быть секретными. Это был освященный веками принцип — чем меньше сказано, тем лучше.
Рейнджер решила избегать любых упоминаний о деталях своего задания. Пересказ начался с событий ее пленения. Аудитория Мартины подалась вперед, поглощенная деталями. Арфистка сделала все возможное, чтобы оценить численность и мастерство гноллов. Она подчеркнула действия «Ворд Мейкера», указав, что отсутствие Крота лишило племя их целителя.
Головы покачнулись, когда она напомнила им о пленнике. Голоса с сильным акцентом мрачно бормотали, но никто не поднялся, чтобы прервать ее. Сумало бесстрастно слушал, кивая головой, в то время, как Джука ерзал и нервно теребил свой меч. Тури, насторожив ухо, чтобы уловить каждое слово, внимательно наклонился вперед на своей деревянной скамье.
Спокойствие сменилось бурей, когда она описала прибытие Вресара. Вскочив на ноги, Джука Тункело ухватился за ее откровение. — Дьявол — порождение стихий? Откуда он взялся, человек? О чем вы нам не рассказали? Хор перешептываний, даже с белобородых передних рядов, поддержал его вопрос.
Мартина была почти готова. В подобных ситуациях рейнджер знала, что у нее мало навыков, чтобы придумать убедительную ложь. Подняв жезл спикера в тщетной попытке сохранить тишину, она объяснила: — Он пришел из разлома в леднике.
— Разлом? Что это значит? — спросил древний гном с дырявыми зубами в первом ряду.
Мартина почувствовала, как завеса тайны выскальзывает из ее рук. — Это проход между мирами, между нашим миром и царством льда.
Это объяснение вызвало дискуссию о том, правильно ли совет ее расслышал. Дискуссии перешли в жаркий шепот, когда гномы сбились в маленькие кучки, каждый старался высказать свое мнение, не повышая голос слишком громко. Только Сумало в центральном кресле понимающе кивнул.
— Царство льда? Откуда вы это знаете? — потребовал Джука. Мартина надеялась, что еще немного правды удовлетворит любопытство гномов. — Потому что это то, что мне сказали. Меня послали закрыть его.
— Отправили? Это слово прокатилось по ее аудитории, когда они ухватились за его значение.
— Госпожа Мартина, вы сказали, что вас послали. Кто вас послал? Теперь даже Сумало, до сих пор молчавший, присоединился к допросу. Кожистое старое лицо священника сморщилось от беспокойства.
Мартина смирилась с тем, что должна сказать всю правду. — Меня послали Арфисты. Я Арфист.
В нескольких предыдущих случаях, когда она раскрывала свою принадлежность, люди реагировали одним из двух способов. Наиболее распространенным было чувство подавленного благоговения. Об Арфистах ходили легенды, большинство из которых изображали агентов таинственными и могущественными. Мартина подозревала, что барды Арфистов, которых было немало, распространяли подобные истории намеренно, поскольку хорошая репутация была эффективным инструментом. Другой реакцией, не столь распространенной, был страх — страх перед злодеем. Те же самые рассказы проясняли судьбу врагов Арфиста.
Гномы не испытывали ни благоговейного трепета, ни страха. Вместо этого в комнате воцарилась полная тишина. Старые гномы вопросительно склонили головы набок, гадая, не упустили ли они чего-то важного. Некоторые из гномов, более молодые, тупо кивнули головами, изображая житейскую мудрость.
— А кто такие Арфисты, госпожа Мартина? Сумало обратился с вопросом в интересах всего совета.
Теперь настала очередь Мартины быть ошарашенной. Ей никогда не приходило в голову, что Вани не знают об Арфистах. В ее мире каждый имел хоть какое-то представление об Арфистах и их кодексе. У какого-нибудь крестьянина могло сложиться ложное впечатление, но, по крайней мере, он слышал о них. Эти гномы понятия не имели.
Мартина задумалась, как объяснить, чтобы это не прозвучало зловеще или высокомерно. У нее было мало времени, чтобы обдумать свой ответ. Сделав глубокий вдох, она сделала все, что в ее силах. — Мы, я имею в виду, Арфисты существуют уже несколько сотен лет...
— Я живу здесь уже несколько сотен лет, а вы не выглядите так, будто пробыли здесь столько же, сколько я, — перебил ее один из старейших в группе, находившейся перед ней. Окружающие его хихикнули, а старый гном постучал тростью в ответ на собственную шутку.
Мартина вспыхнула. — Я имею в виду, что так долго существует группа, а не я. Мы стараемся сохранить мир.
— Вас послали сюда, чтобы править нами? — спросил большеносый Оджакангас, его голос был полон замешательства.
— Нет... нет, дело совсем не в этом. Рейнджер вскинула руки в знак своих добрых намерений.
— Вас послали разобраться с гноллами? Вы поэтому пришли? — спросил Джука, прежде чем она смогла продолжить.
— Нет, вы неправильно меня поняли, — поспешно ответила Мартина, поворачиваясь лицом к Джуке. — Как я уже объясняла, меня послали сюда, чтобы закрыть разлом. Я даже не знала о гноллах. Гноллы не представляют угрозы миру на земле.
Джука снова встал со своего места, его лицо за черной бородой было мрачным. — Гноллы напали на нас. Разве это не угроза миру?
— Ваш покой, да, но... Рейнджер заерзала, чувствуя себя ужасно неловко перед советом.
— Потому что вашим землям ничто не угрожает, ты имеешь в виду, человек, — саркастически сказал Джука.
— «О, боги, все идет не так, как надо», — мысленно простонала Мартина. Она отважно попыталась еще раз объяснить.
— Это не о ваших и не о моих землях. Просто они, ну, гноллы. Даже если бы они напали на Шедоудейл, это не было бы проблемой Арфистов. Люди сами должны решать такие дела. Арфисты не могут делать все для всех. Нас не так уж много. Мартина чувствовала себя незащищенной в центре зала, болезненно ощущая свои руки, когда крутила жезл спикера. Была причина, по которой она выбрала роль рейнджера, рожденного в лесу, а не общительного барда, как многие другие Арфисты.