— В какую сторону? — спросила Мартина, пошатываясь, чтобы не упасть. Она держала руки, обхватив бока, чтобы они не лопнули от боли.
— Туда. Вил не показал, а просто пустился спотыкающейся трусцой. Набрав полную грудь сырого воздуха, Мартина последовала за ним. Догадка Вила оказалась верной, и двум группам не потребовалось много времени, чтобы соединиться на замерзших травяных кочках, отмечавших край речных лугов.
Мартина заметила, что с Джукой было не более двенадцати гномов… двенадцать из сорока, тех, кто вышел утром. Вероятно, в лесу было несколько отставших, но не было никаких сомнений, что многие Вани пали в лагере гноллов. Двенадцать гномов, усталых и подавленных, стояли среди кочек с тем же унылым безразличием, какое бывает у нищих, потерявших всякую надежду.
— Тури с вами? Или этот волшебник? — это были первые вопросы Джуки; первый был задан нетерпеливо, второй — мрачно, с оттенком угрозы.
Оба человека покачали головами. К его чести, гном воспринял новость хорошо, не выказав ни малейшего гнева или страха, которые он, несомненно, должен был испытывать. Другие новости быстро распространились, и весть о преследовании гноллов вдохнула новую жизнь в уставший отряд Вани. Они налегли на лыжи в отчаянной гонке к лабиринту.
При каждом коротком перерыве гномы напрягали слух, прислушиваясь к звукам преследования. Их усилия не остались без награды. С лесистого хребта вдоль реки доносились переклички гноллов — следопытов, когда они брали след. Их намерения были ясны всем в группе. Это знание придало еще больше сил маленьким поселенцам, с которыми Мартина не могла сравниться.
Арфистка изо всех сил старалась не отставать, не обращая внимания на боль в боках, когда она тащилась по ровным отпечаткам их лыж. Ее пальцы на руках и ногах онемели от холода, который неуклонно лишал ее энергии. Только сильная рука Вила, которая иногда поднимала ее по крутым склонам, а иногда вела через полузамерзшие ручьи, позволяла ей не отставать от группы.
К сумеркам группа подошла к своему последнему этапу, когда выжившие участники рейда приблизились к восточным воротам. Рычащий вой, раздавшийся в зловеще тихом лесу, сказал им, что гноллы, разгоряченные жаждой охоты, были совсем рядом. Пронзительный лай перемежался глухим стуком металла о дерево и лязгом бьющихся щитов. В лесу Арфистка мельком заметила темные движущиеся фигуры, неуклюже пробирающиеся через сугробы. Через равные промежутки времени существа поднимали морды, чтобы посмотреть на заходящее солнце.
Запыхавшаяся группа, наконец, продралась сквозь последние заросли, забыв о всякой осторожности и тишине, и устремилась к склону холма, в котором находились ворота. Человек и гном барахтались на знакомой земле, каждый черпал резервы из глубины души. Впереди измученной и подавленной группы Джука приветствовал тех, кто был внутри, задыхающимся криком, его голос дрожал от одышки.
Гном Вани, шедший впереди Мартины, взвизгнул от боли и резко осел на снег. Из его плеча торчало оперенное древко. Мартина услышала свист еще одной стрелы, пролетевшей совсем рядом с ее ухом. Быстрый взгляд назад показал высокого, оборванного лучника, неуклюже накладывающего очередную стрелу руками в рукавицах, его волчьи уши встрепенулись от возбуждения.
— Лучники! — хрипло и предупредительно прокричала женщина. Вряд ли в этом была необходимость; еще одна стрела вонзилась в снег рядом с покачивающейся шеренгой отступающих гномов.
Впереди осторожно приоткрылась дверь, и гномы испуганно выглянули наружу, встревоженные обрушившимися на них криками и завываниями. Отрывистые команды Джуки побудили их к большей скорости, его голос был резким и хриплым.
Мартина просунула руку под мышку упавшего гнома. — Помоги мне, Вил! Здоровяк схватил другую руку, и они подняли гнома. Бородатый воин подавил крик, когда торчащая стрела изогнулась у него в плече. Два человека протащили гнома через последние несколько ярдов. Рука Вила со щитом, высоко поднятая в качестве экрана, чтобы защитить их от лучника — гнолла, дернулась, когда смертоносная стрела пронзила его деревянную поверхность и вышла с обратной стороны.
Дверь открылась ровно настолько широко, чтобы троица смогла проскользнуть внутрь, поскользнувшись на полированном деревянном полу. Повернув голову, Мартина увидела шеренгу примерно из двадцати гноллов, уже растянувшихся вдоль кромки леса. Внезапный стук стрел о деревянные ворота свидетельствовал, о присутствии более чем одного лучника.
Мартина зубами стащила свои покрытые коркой льда варежки, в то время как толпа Вани навалилась плечами на двери. Вид захлопывающихся ворот и ускользающих шансов заставил гноллов броситься в атаку с дикой самоотверженностью. Створки двери сошлись как раз в тот момент, когда первое из огромных чудовищ с глухим стуком ударилось о тяжелое дерево. Расстроенный хор звериных воплей донесся из-за ворот, а затем давление возросло, в то время как внутри Вани, хрипя, боролись с их напором.
Постепенно Вани стали уступать большей силе гноллов, давящих снаружи.
— Берегись! — закричал Вил, когда металл заскрежетал по дереву и в щель вонзился меч. Бывший паладин подскочил к порталу и всей своей массой обрушился на раздвигающиеся створки. — Мартина — засов! Помоги им! — крикнул он, мотнув головой в сторону трех старых Вани, которые изо всех сил пытались поднять тяжелую деревянную перекладину над головами и установить ее, чтобы запереть ворота. Арфистка быстро оценила ситуацию и приступила к выполнению задачи. С рывком она просунула плечо под перекладину. Маленькие ручки Вани двигались у нее за спиной, царапая по раненому плечу, пока боль не стала похожа на огонь. С громким стуком засов вошел в металлические скобы.
Дверь дрожала и сотрясалась от ударов гноллов, но держалась крепко. Все внутри, казалось, вздохнули с облегчением. Рядом с Мартиной Вил прислонился спиной к воротам в своей мокрой одежде, с его бороды стекали капли тающего льда и пота. Ее собственные черные волосы промокли от пота. Ее руки дрожали, когда она пыталась успокоить их, а дыхание стало неровным. За ее спиной ворота продолжали трястись, когда гноллы тщетно пытались разбить их.
По всему залу Вани, оцепеневшие от облегчения, пробирались сквозь путаницу брошенных лыж и мечей, чтобы рухнуть в тихих, темных углах зала. Сумало склонился над раненым, его руки были в крови самых тяжелых раненых. Пара старых дев в черных платьях руководила работой команды женщин, которые сновали за Сумало с ведрами горячей воды и льняными бинтами. Горячая вода и кровь растекались по блестящему полу, розовыми струйками просачиваясь сквозь щели между досками.
— Вил, — настойчиво сказала Мартина, — мы пока не можем позволить себе отдыхать. Отказываясь сдаваться изнеможению, Арфистка подобрала под себя дрожащие ноги и зашагала среди измученных гномов, призывая их к действию: — Вставайте! Давайте, не лежите просто так! Вы еще не в безопасности. Возьмите свое оружие. Ворча, гномы поднялись и, пошатываясь, принялись собирать свое снаряжение. Вил с трудом поднялся на ноги и поручил тем, кто был в состоянии, укрепить дверь. Они бегом отправились на поиски балок, молотков и гвоздей, чтобы укрепить ее.
— Где твой чертов друг-волшебник, женщина? — крикнул Джука, дергая Мартину за рукав. — Он убил моего брата!
Взбешенная тоном гнома, Мартина вырвалась из его хватки, почти пронзив руку шипами нагрудника гнома. — Отпусти меня! Я не видела Джазрака, и он не убивал твоего брата!
— Он даже не посылал волшебных огней, вот, — поклялся Джука, его выдающийся нос пылал красным, а глаза были дикими от страсти. — Тури еще не вернулся. Никто даже не видел, как он добрался до леса. Твой друг должен был предупредить нас о Вресаре. Он был в тылу.
— Я не видела его, ты... ты глупый маленький карлик! — взорвалась Арфистка. Страх и дневная усталость превратили ее раздражение на гнома в ярость, пока ей не пришлось наброситься на него.