Мартина пожала плечами и передала его Вилу. — Это то, чего он хочет, да?
Она кивнула.
Вил поднес его к свету, поворачивая, как ювелир, ищущий изъян в бриллианте. — Он кажется ужасно маленьким, чтобы стоить стольких жизней. Он осторожно вернул камень Арфистке. — Но так всегда бывает.
— С этим камнем Вресар и ему подобные, могли бы захватить весь север, — зловеще сказал Джазрак.
— Я иду с тобой, — объявил воин. Он встал и застегнул свою перевязь, будто вопрос был уже решен.
— Нет, — запротестовала Мартина. — Это мой план, Вил. Я не могу позволить тебе так рисковать.
— Но я нужен тебе. Его голос был полон самоуверенности.
Мартина медленно загорелась. Она уже признала, что ей понадобится помощь, чтобы победить Вресара, но это не означало, что она сама не могла бы справиться. — Я могу постоять за себя, спасибо тебе, Вильхейм Балтсон.
— Я знаю, что ты можешь, но ты не должна идти одна. Тебе понадобится кто-нибудь, чтобы присмотреть за гноллом, пока ты будешь говорить, на случай, если он что-нибудь предпримет. Вил поправил ремни на своем шлеме.
— В этом есть смысл, Мартина, — заметил Джазрак, хотя Мартина не могла не считать совет волшебника подозрительным в таких вопросах.
— Ты собираешься настаивать на этом, не так ли? Чувствуя, что победа не за ней, рейнджер неуклюже поднялась с пола, вес ее брони затруднял движение.
Вил утвердительно кивнул и запрокинул подбородок, чтобы закончить застегивать ремни шлема. — Назови это моим старым «я» паладина. Тебе нужна помощь, и я обязан ее оказать, — слова прозвучали немного сдавленно, когда он возился с ремешком.
— Ты уверен, что ты все еще не паладин? — спросила она с притворным подозрением.
Вил покачал шлем на голове, проверяя надежность застежек. — Я ничего не могу с этим поделать, если я все еще думаю как один из них.
— Хорошо. Это твой выбор. Но я не несу за тебя ответственность, — смягчилась Мартина, повесив на плечо свой лук.
— Не волнуйся. Я могу сам о себе позаботиться.
Внутренне Мартина испытала облегчение от возможности иметь его компанию. Никто из Вани не мог бы пойти с ними, так что остались только она и Вил.
Вооружившись и экипировавшись, пара распрощалась с волшебником. Джазрак остался в комнате, слишком подавленный, чтобы встретиться с гномами в одиночку. — Джазрак, не уходите, пока я не вернусь, — попросила Мартина, когда они направились к двери.
— Я знаю — просто чтобы убедиться, что все прошло по плану, — устало заключил волшебник, закрывая дверь.
Было неудобно отдавать магу приказы, как ребенку, но Мартина прекрасно понимала, что это ее обязанность. Неудобно это или нет, но она не могла допустить никаких ошибок.
Связанный и охраняемый, Крот ждал их в холле. Гномы откуда-то достали его рваные повязки для рук. Увидев, какими грязными они были, Мартина удивилась, что гномы их не сожгли. Даже скрещенные ремни с шипами были возвращены.
— Развяжите его, — приказала женщина, когда один из охранников передал амулеты шаману.
— Вы можете сделать это снаружи, — ответил гном.
Это было не важно, поэтому Мартина оставила это без внимания. Гномы шли впереди. Коридоры лабиринта были пусты и тихи, в них почему-то отсутствовала обычная суета повседневной жизни.
Рейнджер подавила огромный зевок. — Когда ты в последний раз спала? — спросил Вил.
— Я даже не знаю. Сейчас день или ночь? Отрезанная от круговорота света и тьмы внутри норы без окон, рейнджер потеряла всякое представление о времени. Было ли тихо, потому что была ночь? Разве гномов это вообще волнует?
— Уже почти рассвело, — сказал их проводник. Гном привел их в ту часть лабиринта, которую Мартина никогда раньше не видела. — «Насколько велика эта берлога?» — задумалась она. Она слышала об огромных подземных комплексах в диких районах Центральных Земель, но они почти всегда были населены падшими орками и им подобными. Может быть, гномы были еще большими любителями подземного обитания, чем она когда-либо подозревала?
Их прибытие к маленькой двери в конце длинного коридора положило конец этим размышлениям. В самом конце была вырезана небольшая ниша, и здесь два гнома охраняли портал. Часовые виновато вскочили на ноги, убирая шашечную доску с глаз долой и крепко сжимая свои короткие копья. Они нервно оглядывали прибывших.
— Это вход со стороны утеса, — объяснил гид, кивнув в сторону маленькой двери. Она была не более четырех футов в высоту, и вдвое меньше в ширину, и была сделана из тяжелых балок, окованных железом. Набор двойных засовов был прочно закреплен в мощных кронштейнах сверху и снизу. Все в этом конце коридора было черным и гладко отполированным прикосновениями на протяжении многих лет.
Их лыжи висели рядом с дверью на колышках. Гном быстро передал их Мартине и Вилу. Лыж для гнолла не было, но Арфистка уже договорилась о паре снегоступов. В холле было слишком тесно, чтобы они могли надеть свое снаряжение, поэтому Мартина жестом велела открыть дверь, в то время как губы Вила шевелились в безмолвной молитве.
— «В душе он все еще паладин», — внезапно поняла Мартина. Трое гномов уперлись плечами в верхнюю перекладину, и покрытый шрамами черный засов заскрежетал, скользнув в сторону. Затем они вытащили нижний засов из кронштейнов. Когда они повернули железную задвижку, ворота со свинцовым стуком распахнулись внутрь, открывая небольшой квадрат предрассветного утра, заключенный в рамку из толстого снега — короткий туннелеобразный проход на поверхность.
— Должно быть, им не часто пользуются, — заметила Мартина, вглядываясь в пятно света в конце. Гномы обратили внимание на ее слова, но никак не прокомментировали.
— Это запасной выход… путь к отступлению. Давайте наденем лыжи снаружи, — предложил Вил.
Согнувшись почти вдвое, они втроем наполовину прошли, наполовину выползли по четырем ступенькам на поверхность. Название «Клиффсайд» было выбрано удачно, потому, что ворота вывели их на небольшой выступ утеса, возвышающийся над рекой. В предрассветном сумраке Мартина могла видеть, что склон быстро понижался и густо зарос молодыми березками, которые закрепились на его крутых склонах. Внизу, за пределами тусклого света, она услышала скрип и стон речного льда, в то время как за ними с глухим стуком закрылись ворота, за которыми последовал грохот засовов, когда их задвинули на место.
Вытащив свой нож с костяной ручкой, Мартина разрезала путы шамана. Гнолл нетерпеливо размял запястья и потер их, чтобы восстановить кровообращение в руках. Обладая превосходным ночным зрением, гнолл обшаривал желтыми глазами лес, в то время как его черный нос морщился, выискивая запахи, которые люди никогда не смогли бы различить.
— Надень это, — приказала рейнджер, сунув снегоступы в руки Кроту. Вил держал свой меч наготове, пока Мартина пристегивала лыжи; затем она сделала то же самое для него. Лед тихо потрескивал у них под ногами, когда группа прокладывала путь по тропе. Лыжи с шипением рассекали снег, скрежеща по твердым кускам льда, которые вздымались, как волны на замерзшем море.
Тропа петляла вдоль речного утеса, несколько раз сворачивая, прежде чем, наконец, достигла ровной местности на значительном удалении от лабиринта.
Добравшись до ровного места, Мартина подала знак молчаливой группе остановиться. — Подождите здесь, — прошептала она, как будто вокруг были гноллы. — Я должна спрятать камень. Она скользнула в сторону, в наполненный морозом сумрак леса.
— Сними снегоступы и сядь, — приказал бывший паладин, указывая на гнолла своим мечом. Когда шаман повиновался, Вил приготовился к долгому ожиданию.
Они провели, казалось, целый час в тишине, прислушиваясь к охотничьим крикам сов вдоль реки, последним звукам перед наступлением дневной тишины. Однажды они услышали лающий кашель, который насторожил их обоих, но затем желтый блеск глаз показал, что это рысь, раздраженная их присутствием. Гнолл зарычал и оскалил зубы на дикую кошку, чтобы заставить ее убежать в лес. Это было так близко к разговору, как только могли человек и гнолл.