Это была удача, удачный поворот колеса Тиморы, который вел их сквозь воющий шторм. Они не встретили ни одного гнолла, хотя и Вил, и Мартина, казалось, видели зверей в любом предмете. Внезапно деревья исчезли, и следы стали более четкими — хорошо прорезанными бороздками в затвердевшем насте. Им пришлось пройти по ним совсем немного, прежде чем они подошли к тяжелым дверям восточных ворот. Их стук в деревянные ворота был едва слышен за воем бури.
Распахнулся глазок, обрамляя пару усталых, налитых кровью глаз. — Мы вернулись! — крикнула Мартина. — Впустите нас! С другой стороны загремели тяжелые засовы, и ворота осторожно приоткрылись. Арфистка распахнула потрескавшиеся створки и поспешила внутрь. Вил загнал Крота внутрь и сам прошел через дверь так быстро, как только мог.
Двое маленьких охранников, старый Тикканен и еще один, стояли напряженные и нерешительные, когда вошла троица. — Закройте эти двери! — рявкнула Арфистка. — Снаружи гноллы.
Слезящиеся глаза старого привратника расширились. — Невозможно! — яростно ответил он. — Луски вернулся бы, чтобы предупредить нас о гноллах.
— Закрой двери, черт возьми! — потребовала рейнджер, скидывая лыжи. Яростность ее команды привела их в движение. — Тот, кого ты назвал Луски — ты отправил его на улицу?
— Не я. Совет отправил его в качестве разведчика.
Мартина выругалась, топая ногами, чтобы согреть их. Вил уже снял лыжи. Он усадил гнолла на маленькую скамейку, чтобы снять со зверя снегоступы. Он оторвался от своей работы. — Ваш разведчик мертв, Тикканен.
Эта новость воодушевила гномов. Ворота быстро захлопнулись и были заблокированы засовами.
— Нужно сказать старейшине Сумало, — взволнованно сказал Тикканен, как только работа была закончена. Оставив своего спутника наблюдать в глазок на бурю, древний гном заковылял по коридору так быстро, как только могли нести его короткие ноги, чтобы предупредить остальных.
— Вил,— устало сказала Мартина, опускаясь на одну из маленьких скамеек, — ты можешь отвести Крота в его камеру?
Воин кивнул и поднял шамана, который обиженно поднялся. — Встретимся здесь?
Закрыв глаза, она кивнула, затем слушала, как бывший паладин уводит их пленника. Ее разум уже куда-то плыл.
Прошло двадцать минут и ее короткий сон был прерван — фойе восточных ворот было переполнено гномами. Джука стоял в первых рядах в своих доспехах с шипами. Выжившие после предыдущего рейда гномы нервно слонялись вокруг. Сумало держался сзади, его амулеты позвякивали беззвучным ритмом.
— Вы уверены насчет гноллов, люди? — потребовал Джука, отходя от глазка. — Я не вижу ничего, кроме шторма снаружи.
— А шторм не кажется тебе странным? — спросила Арфистка.
— Сейчас зима. Штормы здесь налетают быстро.
— Нет, Джука, — вмешался Вил. — Этот шторм неестественный. — А что насчет Луски? — добавила Мартина.
— Брат Джука, — взволнованно крикнул охранник у двери, — там что-то движется!
Крррак!
Ворота взорвались внезапным крещендо шума. Визжащий дождь острых деревянных обломков образовал ударную волну взрыва, отлетев от разбитых дверей со всей яростью ураганного ветра. Зазубренное дерево разорвало одежду и плоть, запуталось в волосах Мартины и разорвало ее кожу. Удар отбросил хрупкую женщину к боковой стене, повредив ее здоровое плечо.
Поднявшись на ноги, Арфистка обнажила меч и быстро оценила ситуацию. Визжащий гном, спотыкаясь, прошел мимо, половина его румяного лица была разбита деревом. Воздух наполнили другие крики. В задней части зала рейнджер едва могла разглядеть Джуку среди суматохи, отброшенной назад силой взрыва. Вил растянулся на скамейке напротив нее, испуганный, но, по-видимому, он был в порядке. Гномы между ними оказались в замешательстве.
Сами ворота висели в дверном проеме наполовину разрушенными, расколотые доски поддерживались тяжелым деревянным брусом, который криво лежал в портале, частично перекрывая проем. Холодный воздух со свистом врывался в щели, одна из которых была достаточно большой, чтобы хорошо видеть сквозь нее. За ней, в жутком золотом свете бури, стоял элементаль, его гладкое тело сияло тем же беловатым золотом, что и грунт. На его зверином лице было выражение глубокого удовлетворения, когда он поднял перед собой руки. Серебристо-белая энергия вспыхнула между кончиками его пальцев, быстро превращаясь в затвердевший шар светящегося льда. Существо откинуло назад свою клинообразную голову с криком триумфа, кровавый вой подхватили гноллы, которых Мартина теперь видела сгрудившимися позади него. Вой эхом разнесся по залу.
Элементаль намеренно снова обратил свое внимание на ворота, подняв ледяную сферу, которая парила между его руками.
— Ложитесь все! — проревела Мартина самым громким голосом, на какой была способна, в то же мгновение, переводя слова в действие. Арфистка едва успела распластаться на полу, как из рук элементаля вырвался второй взрыв. Ледяной шар врезался в частично разрушенные ворота, как камень из катапульты, и взорвался градом ледяных, похожих на иглы осколков. Этот второй взрыв был сильнее первого, так как сломанные ворота давали мало защиты. Зал содрогнулся, и раздались новые крики, когда острый, как бритва, лед пронзил гномов, все еще шатающихся после первого удара. Грязь просачивалась через новые щели в потолочных досках. Перекладина ворот прогнулась, затем с оглушительным треском сломалась. Оставшиеся дверные доски вырвались из рамы и разлетелись по коридору, как снаряды. Перемычка над дверью прогнулась и застонала, по резной балке пробежали длинные трещины. Снег быстро заполнил воздух через зияющее отверстие.
Еще до того, как осели грязь и снег, гноллы бросились вперед. Ворота превратились в разрушенный клубок, преграды больше не было. Первая линия обороны лабиринта была уничтожена в считанные секунды.
— Что это было? — крикнул Вил, карабкаясь вперед, чтобы закрыть брешь. Мартина рывком высвободила свой меч и, спотыкаясь, поднялась, чтобы присоединиться к нему, ступая между скулящими телами гномов, которые были ближе всего к двери.
— Откуда мне знать? — выдохнула женщина. — Сила Вресара, может быть...
Бросок Паленого Меха прервал все дальнейшие разговоры, когда люди-собаки прыгнули через обломки. Первый гнолл, вошедший в пролом, получил оба меча в грудь и умер, даже не успев преодолеть порог. Он еще не упал, когда другой гнолл с дикими глазами оттолкнул умирающее тело локтем с дороги, нанося удары топором с шипованным обухом, отбрасывая сломанные доски. Человек-волк был быстр, отбивая их клинки, когда он рвался вперед. Другой гнолл с кувалдой ударил по все еще стоящей раме ворот, чтобы увеличить разрыв.
Джука, с окровавленным лицом и горящими глазами, проскользнул между двумя людьми и нырнул под топор гнолла, чтобы вонзить зверю в бедро свое копье с толстым лезвием. Взвыв, гнолл бросился на своего нового мучителя, ослабив при этом защиту. Мартина яростно рубанула по нему, и рука гнолла внезапно отлетела от тела зверя. Гнолл отшатнулся, вскрикнув, когда из обрубка хлынула кровь. Как раз в тот момент, когда Вил двинулся к этому гноллу, обладатель кувалды прорвался сквозь оставшиеся осколки и бешено замахнулся на бывшего паладина. Вил сменил цель в середине замаха и рубанул второго гнолла по лицу. Кувалда беспомощно рухнула вниз, когда гнолл повалился вперед с булькающими брызгами крови, его нижняя челюсть и трахея были перерезаны.
На секунду Мартине показалось, что они втроем, возможно, смогли бы удержать наступающую волну у ворот. Гноллы в первом ряду были убиты, а подкрепление уже отступало, спасаясь от кровавой бойни в дверном проеме.
Затем, слишком поздно, чтобы с этим можно что-то поделать, Мартина увидела, как Вресар поднимает руки для еще одного удара. Крошечный ротик элементаля торжествующе скривился, когда он бессердечно отправил свой разрушительный шар через столпившихся гноллов.
— Боги...
Остальная часть молитвы Мартины была заглушена взрывным ревом. Ударная волна — невидимый пузырь силы, ударила как таран, оторвав Арфистку от пола и отбросив ее хрупкое тело к задней стене. Умирающий обладатель топора получил всю силу магического удара в спину. Теперь его тело шлепнулось вперед с плоским, растопыренным видом, изрытое дырами, пробитыми льдом. Его внутренности вывалились через огромные раны. Джука пронесся по заваленному мусором полу, отскакивая от перевернутых скамеек, которые преграждали ему путь. Вил, которого она едва могла видеть, отшатнулся от боковой стены, неловко уклоняясь от падающих потолочных балок.