— Собрались в приемной, — вспоминал Юрий, — бригадир с завода, известный на весь город, знатная доярка из совхоза, директор школы… Переговариваются, своими трудовыми успехами делятся. А что, думаю, я скажу, И рассказал про Сережку. Приняли! Все проголосовали «за».
В этот день Юрий был весел по-праздничному.
В жаркий июльский день Корнеев вместе с участковым Николаем Девяткиным и шофером-милиционером Иваном Зварчуком дежурили при отделении милиции. Сегодня они оперативная группа и должны по первому сигналу спешить туда, где людям нужна помощь, туда, где нарушается порядок… И ничего, что сегодня воскресенье: милиция и по воскресеньям работает. Дежурство было спокойным. Видимо, из-за жары. Люди с утра разъехались на речку, в лес.
Лишь несколько раз группе пришлось выезжать на мелкие происшествия. В поселке Константиново рабочий местной фабрики устроил пьяный дебош в доме: перебил посуду, до мебели добирался. Хотели было задержать дебошира для принятия административных мер, да жена не позволила.
— Я ведь и вызвала вас, чтобы припугнуть его немного. Он сейчас успокоится да будет спать, — причитала женщина.
И хозяин дома, надо сказать, при виде милиции заметно отрезвел и заверил, что действительно ложится спать, шуметь больше не будет.
— Вот люди, — возмущался на обратном пути Юрий. — «Попугать вызвала», а тем временем, может быть, где-то преступление совершается!
Во второй половине дня дежурный по отделению Кичин принял по телефону сообщение: на берегу речки Рожайки драка. И желто-синий милицейский «газик», свернув с шоссе на проселок, поднимая клубы душной пыли, спешит к месту происшествия.
Владимир Родкин и его друзья пришли на речку с утра. Они заранее позаботились об «отдыхе», закупив еще в Москве спиртного. Купались, загорали и… пили.
Рожайка близ Домодедова — речка неширокая, но чистая, и берега хорошие — зеленые, живописные. Потому народу здесь собирается в теплые дни немало. Приходят местные жители из прилегающих деревень, идут и из Домодедова, приезжают из Москвы.
Четверо молодых людей, напившись, пошли по берегу. Им уже не хотелось купаться, их тянуло туда, где играют в волейбол, где загорают девушки. И везде, где появлялась эта четверка, слышались плоские хамские шутки, брань. Когда кто-то из местных попытался унять парней, Родкин наскочил на него:
— Ну ты, деловой… Тебе что, больше всех надо?
Друзья кое-как успокоили его. И снова пили… А Родкин, пьянея, все повторял: «Проучу делового!..»
«Газик» резко затормозил у самого берега. Выйдя из машины, Корнеев и Девяткин быстро разделись и поплыли на другой берег. Еще подъезжая, они видели, что дерутся там. Юрий пытался успокоить, а Николай тем временем выяснял, что произошло. Оказалось, что москвичи (Родкин с друзьями) пытаются избить двоих местных парней.
— Вам придется проехать с нами в отделение. Машина на том берегу, — предложил Юрий, беря за руку Родкин а.
— Как бы не так! — злобно процедил в ответ хулиган.
И тут произошло непоправимое. В руках Родкина блеснул нож, который до того был предусмотрительно спрятан в плавках. Все произошло мгновенно.
«Сейчас ударит, — успел подумать Юрий. — Не дать, успеть перехватить…»
Поздно. Бандит нанес коварный удар в живот и бросился в речку. У Юрия хватило сил преследовать. Трусость всегда жестока. Озверев от страха, уже в воде Родкин, пытаясь вырваться, ударил раненого Корнеева еще и еще раз. Только бы сбежать сейчас, а там будь что будет… Лишь потеряв сознание, выпустил Юра руку бандита.
Был ранен и подоспевший Девяткин, но все же с помощью Ивана Зварчука он сумел задержать одного из четверки.
Когда Юрий в больнице пришел в себя, рассказывают, что он пытался уступить место на операционном столе Николаю Девяткину. Даже в таком положении он остался человеком большого благородства, умел думать, заботиться о ближнем. А положение его было тяжелым. Три раны в живот, большая потеря крови. Человеком необычайной воли, большого мужества показал себя Юрий.
В дни, когда ему становилось лучше, в его палате собирались друзья, приносили новости, делились радостями. Юрий был, как всегда, внимательным, ему хотелось все знать о жизни отделения.
Однажды раньше других пришел Николай Девяткин.
— Смотри, Юра, нас наградили медалями «За отвагу», — он протянул газету с текстом указа.