Тут дед сделал многозначительную паузу и лукаво подмигнул солдатам: «У нас, мол, и трактора найдутся! Только вы-то не плошайте!»
— А казав, диду, що ничого нэ осталось, — проговорил Пинчук.
— Как тебе сказать, почти что ничего… Разве столько инвентаря и машин было в нашем колхозе? Ну давай, мать, подсчитаем лобогрейки…
Силантий вновь называл балки, овраги, гумна и иные места, обязательно имевшие, как это водится в сельских местностях, свои названия, где хранился и уж не в таком малом количестве колхозный инвентарь. В душе старик надеялся, что уже этой весной село будет освобождено Красной Армией и его односельчане всем миром — колхозом выйдут на сев.
— А теперь, мать, подведем итоги… Однако с итогами вышла неувязка: бабкиных познаний на это явно не хватало.
— Вон вам Пинчук поможет, он у нас по колхозной части, — предложил отдыхавший на лежанке Сенька.
Шахаев лежал на лавке. Пинчук помогал старикам подсчитывать колхозное добро. Еще долго над головой сержанта гудели их голоса. С помощью Пинчука итоги наконец были подведены.
— А не боишься ты, диду, нас ховать у своей хате? Побачэ нимец — и петля, — вдруг спросил Пинчук.
— Чего там! — Силантий недовольно нахмурился. — Испугался было первое-то время. А теперь прошло, потому как мы сильнее германца. Чего же нам его бояться? Пусть он боится… Вон и Митька мой где-то их сейчас бьет.
Дед умолк и задумчиво поглядел на свою старуху. Та сидела, положив маленькую голову на ладонь.
— А весна ноне добрая… Ох и урожай бы выдался!..
— Багатый був бы урожай… — согласился Пинчук и вздохнул.
Уже близилось утро. А два простых колхозника, как два государственных мужа, все говорили и говорили…
Одинокий петух надрывался на все село. Он пел, не обращая внимания на то, что никто ему не отвечал. Пинчук прислушивался к этому пению, и, словно из тумана, перед ним встало родное село с сизыми дымками над соломенными крышами.
— Эхма!.. — протяжно, с шумом вздохнул он еще раз и уставился в блестящую черноту маленького оконца.
12
У крайних домиков родного села Аким остановился, чтобы хоть сколько-нибудь заглушить волнение. Кровь стучала в висках: ведь он пробирался после долгой разлуки не просто в село, в котором родился, провел детство, учился, работал, где впервые полюбил, где похоронил мать и отца, — уже одно это заставит всколыхнуться любое человеческое сердце, — он крадучись шел в родное село, занятое врагом. Чем-то встретит оно его?..
Где-то далеко за селом, к западу, махнуло огненными крыльями несколько зарниц, а затем до Акима докатились глухие раскаты взрывов.
«Верно, партизаны. А может, и солдаты… — подумал Аким, вспомнив, что две недели тому назад один из разведчиков провел через линию фронта группу подрывников. — Возможно, это их дело».
Прежде чем пойти дальше, Аким еще раз осмотрел родные места. Вот эта тропа… Сколько раз бегал он по ней мальчуганом!.. А вон там, за речкой, где сейчас чернели тополя, был когда-то пионерский лагерь. Возле него, взявшись за руки, кружились ребята. Звенели их голоса. Звонче всех — голос Наташи. Тоненькая и белокурая, в светлом платьице, с кумачовым галстуком на смуглой шее, похожая на полевую ромашку, она бегала вокруг костра и лукаво посматривала большими темно-синими глазами на раскрасневшееся лицо Акима. А поутру, после физзарядки, они мчались, купая босые ноги и пепельной росе, к речке. Наташа прямо на ходу сбрасывала с себя блузку и с разбегу, взмахнув руками, стрижом сверкала в воздухе. Раздавался всплеск воды, изумрудная рябь бежала в разные стороны большими кругами. Аким прыгал вслед за ней чуть ли не на самую середину реки. Потом упругими взмахами плыл к девочке. Сквозь зеркальную гладь было видно, как ее коричневые ноги изгибались, отталкивались, причудливо преломляясь. Но вот она громко кричала ему: «Лови!» — и исчезала под водой, а ее голос еще долго звенел в лесу и над рекой, повторенный тысячеустым эхом. Аким метался по воде, нырял, но поймать Наташу не мог. Едва вынырнув, она в тот же миг снова ныряла. «Больше не буду искать», — сдавался Аким, и тогда над речкой долго не умолкал ее торжествующий голос. «Теперь я буду искать тебя, — объявляла она. — Раз, два, три!.. Ищу!..» — и цепко хватала Акима за волосы, едва он успевал уйти под воду. Вконец измученный игрой, отдуваясь и пыхтя, как морж, он медленно плыл к берегу…