Свобода
Здесь все заканчивается
соленой водой — не морем, так слезами.
© Популярная у жителей Эль-Принсипе поговорка
— Как ты мог? Как ты мог это допустить?! Что?! Ты даже не знаешь, о чем я?! Нет?!
Почти каждое утро Рут просыпалась под крики. Иногда ей самой хотелось вскочить с постели и орать, орать, без слов, ультразвуком от безысходности и полной беспомощности.
— Не лги мне! Ты полицейский! Хочешь сказать, что узнал о том, что убийцу твоего сына выпустили досрочно, только после моего звонка?!
Но Рут молчала. В их семье кричала только мать. Кричала все четыре года, что прошли после смерти Альберто.
— Сделай что-нибудь! Ты полицейский, ты — мужчина, Фран. Сделай что-нибудь, или я убью его сама.
По тому, как сел и завибрировал голос матери, Рут поняла, что наступает следующая фаза истерики. Босиком девочка сбежала вниз, на кухню.
— Я серьезно, Фран. Верни его за решетку. Верни или… Ах, закон, говоришь… А где был этот закон, когда он убивал Альберто?! Это по закону он отсидел всего четыре года за смерть нашего сына? За! Смерть! Нашего! Сына! Или это только мой сын? Тебе уже плевать на него?!
Теперь у Ракель дрожал не только голос, но и руки.
— Мама… Мама, хватит… Отдай мне телефон, — дочь мягко взяла мать за дрожащую руку. Из другой руки телефон выскользнул и, ударившись о плиты пола, разлетелся на две половины. Несмотря на то, что задняя панель отлетела, батарея осталась на месте, и из динамика слабо продолжал доноситься голос отца:
— Любимая, прошу, успокойся. Поговорим вечером, когда я вернусь, а сейчас успокойся… Ракель?
— Идем, мама, идем… — Рут подвела мать к стулу и усадила. Женщину била крупная дрожь. — Надо выпить утренние таблетки, — девочка достала из шкафчика лекарство и наполнила водой чистый стакан. Сегодня она опять пропустит школу. В таком состоянии мать нельзя оставлять без присмотра.
Дождавшись, когда успокоительное подействует, Рут уложила мать в постель и позвонила подруге.
— Не бойся, я предупрежу, что тебя опять не будет. И принесу задания после уроков, — ответила Пилар, с которой они учились в одном классе и были неразлучны практически с пеленок.
— Вот чокнутый отморозок! — Пилар ворвалась в дом, на ходу стягивая отдавивший плечи рюкзак.
— Педро опять тебя доставал? — в качестве приветствия Рут чмокнула подругу в щеку.
— Педро? А, ну его, — отмахнулась та, выхватывая печенье из вазочки на столе. — Ты, что, еще не видела?
— Не видела?
— Этот дегенерат выложил у себя в фейсбуке. На, смотри, — Пилар сунула под нос Рут свой планшет.
На любительском видео, снятом в сумерках бестолково перемещающейся камерой телефона, компания не очень трезвых парней, выписывая восьмерки, шла по одной из улиц Эль-Принсипе. Рут узнала вывеску, магазин находился в паре кварталов от отцовского участка.
— Свободааа, мать ее! — заорал один из поддатой компании, запрокинув голову и показывая небу средний палец.
— Че, Альфи, больше никакой дрочки? — подколол второй. — Ща, каких-нибудь телочек подцепим и понеслась.
— Погоди… — пьяным голосом ответил, как уже догадалась Рут, убийца ее брата. — Момент! — Парень перешел дорогу и встал у припаркованной на тротуаре полицейской машины, не слишком уверенно расстегивая джинсы.
— Эй, ты че? — заржал автор сьемки.
— Срать я на вас хотел, легавые, но так и быть, просто нассу, — заявил Альфи, приступая к делу.
Отморозки снова заржали.
— Скоты, — прокомментировала Пилар окончание ролика.
— Если мама увидит… — даже отвращение не смогло затмить страх, который испытала Рут, представив реакцию матери на это видео.
— Можно пожаловаться, и его заблокируют, — предложила Пилар.
— Точно. Я отправлю с нашего аккаунта.
Подружка кивнула. У них с Рут был общий «теневой» аккаунт, предназначенный для розыгрышей и шпионажа за одноклассниками. С него Рут не только отправила жалобу на содержание видеоролика модераторам, но и, не удержавшись, написала самому Альфи Кортихо: «Это отвратительно. Зачем ты выкладываешь такую гадость? Чего пытаешься этим добиться?».
Тут завибрировал сотовый Рут.
— Ну, что там? Как мама? — спросил отец.
— Пока спит.
— Я сегодня буду поздно, — виновато сообщил дочери Фран. — Опять новое начальство прислали. Может, попросить Изабель приехать составить вам компанию?
— Не надо. Я справлюсь, — вздохнула Рут. Крестную Изабель и так приходилось звать на помощь слишком часто. — Со мной Пилар. Мы будем вместе делать уроки.
— Ты моя умница, — с облегчением и лаской в голосе попрощался отец.
Рут очень любила отца и хорошо умела считывать его настроение. Сегодня он не обманывал, говоря, что занят, хотя бывали дни, когда не торопился домой специально. Дочь понимала его — дом, укутанный скорбью, словно черная дыра высасывал энергию из своих обитателей, и после тяжелого рабочего дня, проведенного на выездах и в полицейском участке, отец предпочитал ужинать и восстанавливать душевное равновесие в баре у Марины. Не Рут, старавшейся по возможности остаться на лишний часок у Пилар или у крестной, было его осуждать. Правда, то, как Марина смотрит на отца, вселяло в наблюдательную девочку определенные подозрения, которыми она не хотела ни с кем делиться.
Ближе к обеду мать встала и, потрепав девчонок по головам, занялась готовкой. Иногда Ракель становилась почти нормальной, но это не сбавляло напряжения — Рут оставалась начеку, зная, что срыв может произойти в любой момент.
«Слава богу, кажется, пока пронесло», — думала Рут, периодически оглядываясь на громыхающую посудой на кухне мать и проверяя, не заблокирован ли ролик на фейсбуке. Ролик, как назло, продолжал висеть, а ближе к вечеру под ним появился ответ на комментарий Рут: «Да ни че не пытаюсь. Проста вжопу пьяный был. Первый день на воли отмичали с пацанами».
Пилар прыснула, глядя на орфографию.
— Вот же дебил.
«Да уж, прекрасный способ отметить начало новой жизни», — напечатала Рут. Через пару минут в ноутбуке тренькнуло входящее сообщение.
«А тебя ибет как не знакомые люди што отмичают?» — прочитали девчонки.
— Дай-ка я ему пару слов напишу, — не стерпела вспыльчивая Пилар.
— Я сама, — плечом оттесняя подругу от компа, ответила Рут.
«Тебе не кажется, что необязательно все свои художества выкладывать в интернет? Что это может быть кому-то неприятно?» — напечатала девочка.
«Ни приятна не смотри. Кто заставляетта?» — пришел ответ.
— Слушай, он же его на ютьюб загрузил, здесь просто вставка, — сообразила, наконец, Пилар. Пришлось подавать жалобу еще и на ютьюб.