– Он тебя любит, – сказал Стас, когда мы остались одни. – Хороший парень.
– Да, хороший… Ты сам как?
Стас улыбнулся:
– Кнопка, ты как всегда. В мире выживают только такие каменные чурбаны, как я. Я в порядке, полёт нормальный.
– Стас, прости, я говорила тебе гадости.
– Кнопка, всё заслуженно, и это мягко сказано!
Тёма пропал где-то на кухне. Думаю, он намеренно оставил нас вдвоём. Я чувствовала себя странно. Как много вечеров в детстве я проводила в комнате Стаса, была его хвостиком. Изучила каждую его чёрточку на лице. Но сейчас передо мной будто незнакомый человек. Человек, которого я себе запретила.
– Мира, я понимаю, настаивать на продолжении обследования бесполезно. Но я всё же попробую…
– Нет. Мы это больше не обсуждаем! – отрезала я и вновь устроилась под одеялом.
– Почему? Это же твоё здоровье! Твоя жизнь. Как ты можешь быть такой безответственной? – не унимался братик.
– У меня достаточно информации о состоянии моего организма. Дальнейшее изучение этого вопроса не требуется! – высунулась из-под одеяла я.
Он внимательно на меня посмотрел, прищурившись, словно только что поймал на крючок:
– Ты что-то знаешь, чего не знаем мы?
И попал в точку.
– Мира, отвечай немедленно! – Стас вскочил с места и подошёл ко мне, стаскивая дурацкое одеяло, за которым я пряталась. Заглянул в глаза: – Скажи мне! Ты не имеешь права скрывать это… – осёкся. – Артём знает?
Я кивнула.
– Поэтому вы торопитесь со свадьбой?
– Нет, не поэтому!
Я попыталась отвернуться, закрыться от него, Но Стас не дал мне этого сделать.
– Мира, пожалуйста, расскажи мне. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе помочь, Кнопка, – он нежно погладил большим пальцем мою щёку.
Как мне хотелось его обнять. Как хотелось его успокоить…
– Стас, со мной всё в порядке. Я со всем справлюсь. Обо мне есть кому заботиться.
– Я сам виноват, что позволил этому случиться, – сказал он так тихо, что я едва расслышала.
В комнату вошёл Тёма с подносом в руках, на котором стояли две чашки крепкого чёрного кофе, стакан компота, стопка блинчиков и плошки со сметаной и вареньем.
– Наталья Семёновна меня перехватила, и вот! Налетайте! – отчитался он. – Стас, позавтракаешь с нами? Пожалуйста.
Противостоять Артёму невозможно. Это особенность целителя. Души сами тянутся к нему.
Мужчины расположились за старым письменным столом, вручили мне компот и блинчик, а сами болтали, будто старые приятели, шутили. Мне показалось, Стас даже немного расслабился, морщинка на лбу исчезла. Тёма его лечил, глупый, тратил свои силы.
Глава 13.
В обед посыпались электронные письма с копиями конспектов лекций, заданиями от преподавателей и целый пятитомник от Катьки. До университета дошли (предполагаю, не без помощи Екатерины Андреевны) слухи об аварии, в которую я попала.
Однокурсники предлагали помощь, а Роберт Иванович, мой научный руководитель, и вовсе настаивал на академическом отпуске и полном покое. Я клятвенно заверила его, что хорошо себя чувствую и к сессии буду в полной боевой готовности. Мне хватило и одного академического отпуска, после того самого турнира. Тратить последние дни в этой оболочке на жалость к себе мне не хотелось. Я воин – бороться до конца в моей природе.
К тому же нельзя давать родителям повода заподозрить, что со мной происходит неладное. Папа никогда не поверит, что его помешанная на научных работах дочь вдруг отодвинет учёбу и начнёт брать от жизни всё. Настоящая Мира – книжный червь, который будет умирать, но не перестанет вносить правки и уточнения в свои расчёты или статьи.
Когда мозг стал потихоньку вскипать, я решила отвлечься и покопаться в новостных лентах. Тем более после аварии совсем перестала проверять страничку социальной сети. Рука не поднималась открыть свой профиль, ведь последней загруженной на стену фотографией были мы с Ани и мамой.
На этом снимке три барышни, вооружённые сковородками, скалками и поварёшками, поздравляли мужчин Солнцевых с днём Защитника Отечества. Сколько уже прошло? Два месяца? В тот день Ани мучал токсикоз, и я, чтобы поддержать сестрёнку, выложила эту фотографию столетней давности.