– Да без проблем, – с лёгким сомнением в голосе ответил Стас. – А когда?
– Завтра вечером сможешь? После работы, – уточнил Артём.
– Да, хорошо, пришли мне адрес.
– Дружище, вот ты выручил! – неподдельно обрадовался Тёма. – Братья мои все по командировкам разъехались, а в Москве я пока никого не знаю.
Я пристально уставилась на целителя. Он точно что-то задумал:
– Стас, погоди! А ты уверен? На север Москвы из больницы неближний путь по пробкам, – мне не нравилось такое панибратство парней.
– Да без проблем! Как я могу отказать будущему зятю? – выдал ехидно Стас.
Он, наверное, не смог оценить адекватность действий Артёма.
Мама на ужин запекла свою фирменную курицу с луковым соусом, отчего все находящиеся за столом люди вмиг подобрели. Я украдкой рассматривала сидящих рядом со мной мужчин и, что уж таить, пыталась запомнить каждую чёрточку каждого из них. И маму. Моя единственная мама. У воинов нет такого понятия «родитель». Нас воспитывают и обучают наставники, их много, и, как правило, каждый из старших воинов так или иначе принимает участие в тренировке подрастающего поколения. Мы все одинаково близки, мы не позволяем привязываться друг к другу достаточно сильно. Правда, иногда случаются такие истории, как у нас с Фортис, или у Лекса с Ам.
Даже когда все наелись от пуза, расходиться из-за стола никто не спешил. Мама с Артёмом о чём-то оживлённо болтали, мы со Стасом сидели плечом к плечу, будто боялись, что, если сейчас разойдёмся по комнатам, больше никогда уже так близко друг к другу не будем.
Когда стало понятно, что за окном уже давно глубокая ночь, Артём остался помогать маме на кухне, а Стас подрядился провожать меня в комнату и помогать воевать с лестницей.
– Странный он… – вдруг выдал Стас, усаживая меня на кровать.
– Кто странный? – не поняла я.
– Жених твой, Артём. Если бы кто-то весь вечер просидел бы вот так рядом с моей женщиной, я бы морду такому наглецу начистил!
– Тоже мне альфа-самец! – прыснула я. – Артём знает, что ты мой старший брат и заботишься обо мне и что я не позволю себе лишнего!
Стас ухмыльнулся и сел на корточки, оказавшись со мной лицом к лицу:
– Уверена? Не позволишь? – тоном змея-искусителя произнёс он.
У меня сбилось дыхание, а сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки:
– Д-да…– промямлила я. – К-конечно…
Он медленно приблизился, гипнотизируя меня шоколадной бездной своих глаз:
– А я бы на его месте ни в чём не был уверен…
Я закрыла глаза, испугавшись и одновременно ожидая, что ещё мгновение, и он меня поцелует. Но вдруг почувствовала браслет на запястье. Тот самый, что связывал нас с Фортис. Между нами словно натянулась невидимая струна, и мою ладонь на секунду пронзила резкая боль и внезапно стихла.
– Стой! – выкрикнула я. – Мне нужно на кухню! Мне нужно спуститься! Пропусти!
Стас недоумённо смотрел на меня, ожидая совершенно иной реакции от происходящего:
– Кнопка, ты чего? Обиделась?
– Нет! Просто или помоги, или не мешай!
Я вскочила что есть мочи, рванула за костылями.
– Стой, Мира, упадёшь ведь! Я помогу!
Стас помог мне спуститься по лестнице, но я, не обращая внимания ни на его поддержку, ни на боль в ногах, ломанулась на кухню. И застыла в дверях от шока. На полу размазана кровь, осколки разбитых стаканов, и Артём склонился над раковиной.
– Тёма! Что случилось? – спросила я дрожащим голосом.
– Солнце, стой на месте! – Артём на меня даже не взглянул. – Тут всё в осколках! Я случайно споткнулся. Вот руку пропорол, кажется, кусочек стекла застрял. Я сейчас всё уберу
– Мира, стой, где стоишь! Артём, дай посмотрю! – скомандовал Стас так, что ни у кого бы и мысли не возникло его ослушаться.
– Да ерунда, Стасян! – Тёма виновато опустил взгляд. Неужели догадался, чему он помешал?
Стас скрылся в прихожей, надел папины тапочки и спокойно, не боясь пораниться, вошёл в помещение с довольно увесистой аптечкой в руках.
– Руку! – тон хирурга.
С ладони Артёма продолжали стекать крупные капли крови, не желая останавливаться. Стас осмотрел рану, слегка нахмурил лоб: