- Ой, братцы, быть буре, - заревел он на ходовом мостике, - поднимай команду!
Рулевой глянул на барометр и на небо, - все приборы и звёзды хором говорили, что будет ясно.
- Поднимай, чёрт! Белый шква-а-ал! Крепи баркасы! Авра-а-а-ал!
По кораблю прошла сигнальная команда и народ засуетился. Бегали всю ночь. Капитан и штурман глядели на мучения старпома и недоумевали, - кто-то явно врал: или барометр, или старпомовский таз. Наутро таз "попу стило...", попустило старпома, попустило и команду корабля. На водной глади сверкали отблески утреннего солнца, но усталость не позволяла радоваться. Хотелось спать, так как желания бить старпома за ложную тревогу не могло возникнуть даже у капитана во-первых потому что он имел авторитет, подмоченный этой ночью, а во-вторых он элегантно курил трубку размером с молочную чашку, которая при старпомовских габаритах казалась простой казацкой люлькой, что придавало ощутимый вес всё тому же авторитету. Прошло ещё две недельки, пока погода начала меняться к худшему. Все уже подзабыли бессмысленную суету, но Серёга за сытным обедом с коком ненароком проболтался об удачной шутке…
Били!.. Били долго!.. Особенно неуёмным был старпом. Старпом мстил за больные кости, а команда за ночной аврал, ну и за таз старпома в качестве солидарности с его авторитетом. До прихода в порт приписки Серёгу долго лечили. После прихода в порт беднягу списали и он отправился домой гонять лодки по каналам Рево. После этой истории ему, латанному Пажевальскому, друзья дали кодовое название "Башмак", потому что он стал заметно Пажованным.
- Родная, я отойду на минутку?
В вопросе смешались стыдливость и азарт.
- Ты про носик?.. - спросила она с улыбкой.
- Проносик… Проносик… Нет, со мной всё не столь серьёзно, но отойти надо.
Мы рассмеялись. Стало понятно, что мы созрели для спектакля.
Я встал, спешно прошёл по мостику, быстро спустился по ступенькам на первый этаж фойе и поторопился в WC. Со стороны можно было подумать, что у меня действительно проблемы с желудком, но я торопился желая застать Серёгу именно в этом уединённом месте. Я вошёл. Серёга стоял у писсуара, пошатываясь и многозначительно закинув взгляд сквозь потолок в небо. Его рыжая борода находилась в хаосе, мозг тоже. Было хорошо. Хорошо было ещё и потому, что эти туалетные аксессуары привезли из Англии и у них была одна маленькая особенность - увеличительное округлое зеркало аккурат посредине. У каждого мужчины есть чем гордиться, но в "Татуаже" во время антракта мужская гордость вырастала вдвое, что поднимало и самооценку и настроение благодарному зрителю, которому финал уже был интересен постольку-поскольку.
- Привет, Серёга! - махнул я ему с порога, чтобы не обмениваться рукопожатиями в не совсем комфортной обстановке.
- Oh, yes! - выпалил писающий мальчик, повернув голову и пытаясь провернуть ко входу всё тело.
И до меня долетела его вчерашняя свежесть в ароматах недорогого спиртного.
- Тусишь?
- Трушу!.. - удовлетворённо произнёс он.
Слух его подводил. Он прошёл к умывальнику.
- Ты выпить хочешь?- я протянул ему свою флягу.
Он раскрутил крышечку, вдохнул аромат…
- Шотландский?
- Да, Dewar's Signature!
- Яблоки с мёдом… Можно пузырёк не возвращать?!
- Можно и крышечку оставить..
- Спасибо, этим я буду душиться. Что надо?
- Ты где сейчас, - спросил я для проформы, определённо зная, что он в осветителях театра.
- Свечу в свечу! - отшутился он.
- Смотри, - и я засунул ему в один карман $ 10 и в другой $ 10, - это для настроения, а это для импровизации. И нашептал вкратце суть предприятия…
Выйдя из туалета я взлетел на второй этаж и двинулся к буфету по мостику. Возле моей любимой женщины уже жужжали театральные фраера. В голове крутнулось "театральные мухи", но я быстро откинул это сравнение, бросающее лёгкую тень и на даму. На чёрные жопастые стулья по обе стороны от белого столика сели два антипода приличия и друг друга, пытаясь привлечь внимание светлого одиночества. Солнышко сидела невозмутимо, глядя вдаль. Я заговорил ещё на подходе, обращаясь к обоим претендентам: