Контузия разума посетила одновременно и Серёгу Пажевальского, которого в очередной раз били все присутствующие в конкретное время, в конкретном месте, конкретно ни за что. И если с высоты прожитых он мог понять того же старпома, которому за один рейс "повезло" дважды; то друга, с которым ещё недавно буйно праздновали день Святого Патрика, понять не мог ни умом, ни тем более телом, которое уже подустало за пол часа спектакля от коллективного точечного массажа - это было неоправданной грубостью! Старпома же во времени оправдывало то, что за месяц до истории с родовыми пилюлями он подорвался на зелье нашего кока - поварихи Машки. Машка, которую за глаза называли Призмой как за фигуру, так и за её удивительное свойство перекручивать всё от увиденного до услышанного, от съеденного до попавшего в её объятия, боролась с лишним весом много, долго, усердно и любыми методами. На тот злополучный рейс своей панацеей она избрала слабительный чай на заморских травах, чтобы то, что в неё проваливалось как в ведро, проваливалось как в ведро без дна.
Корабль только вышел из порта, минула неделя и открытый океан дышал прохладой. Серёга стоял на вахте в ожидании смены, плевал на звёзды и откровенно скучал. На шкафут вышла и Призма аккурат во время Серёгиного выстрела:
- Челленджер ты сбил, окаянный?
Серёга засиял:
- Да я и не целился тогда - пьян был!
- Ты, "пьяньбыл", смотри! Я иду спать, а ты мой настой та плите не выпей, а то разорвёт на атомы. Там и для меня пятикратная норма, а я-то баба видная, не то что ты - гренка французская.
- Крутон? - сумничал Серёга.
- Лучше бы молчал, - парировала уходя Машка, - крутон!.. Крутон - это старпом, а ты гренка через букву "Х"!
И залилась смехом, похожим на гудок суперлайнера в тумане. Это выглядело как боксёрская двойка: хук-апперкот. Хук был от Машки, а апперкот от старпома.
- А где, говоришь, твоё ведро настаивается?- крикнул в след Серёга.
- На левой плите!..- прогудела уже в корме повариха.
- Х-м-м!- промычал довольный Серёга, - дуплет!!!
К полуночи, когда на смену шёл старпом было уже совсем свежо.
- Б-р-р-р! - проревел старпом возле Серёги, - надо бы чайку заварить.
- А на камбузе моя кружка на плите стоит. Мне ко сну ни к чему - одна суета, так отведайте!
- Добро, Пажевальский, зачтётся! Дуй на койку!
Серёга потянулся и довольный пошёл в каюту. Только задремал, вдруг слышит: " Трнь!" - старпом вниз. Через время взбирается по трапу вверх. Задремал, опять: "Трнь!" - старпом вниз, потом облегчённо вверх. Снова вниз, снова вверх! Вниз-вверх, вверх-вниз - как лифт в деловом центре. Наутро Старпом к Серёге:
- Ты что в меня влил, Сальери? Я чуть дно не пробил!!! Я едва не взлетел, как "Трайдент-II"
- А Вы что пили? - с наигранным недоумением вопрошает Серёга.
- Так, заварку твою ядрёную!
- А где?
- Да, на плите слева…
- Но моя кружка стояла на плите справа,- как бы растерянно прошептал Серёга.
Тут открывается дверь камбуза и звучит гудок того же ночного суперлайнера:
- А где тот японский камикадзе, что ночью выдул мой слабительный отвар?!
Старпом плавно развернулся к камбузу, сверкнул взглядом и лёгкой трусцой мастодонта понёсся к Машке:
- А дай-ка я тебя обниму!..
Что там было дальше, Серёга не рассказывал, но судя по начавшейся бордовой качке можно было догадаться, что имея приличный суммарный вес и обоюдную увесистую аргументацию, этим титанам было о чём поговорить. Но в итоге после слабительного и пилюль роженицы очевидно в результате Серёга получил от Машки, старпома и команды по совокупности.
Серёга размышлял так под своё "Ы!..", "Ы!..", а на сцене терзался в желаниях монарх. Его удерживала дочь:
- Фёдор ведь так привязан к нам, как кот! Мама так любила смотреть на лес под ровное шарканье его метлы…
Хотя откуда в замке сказочного короля вдруг взялся привязанный к семье дворник, она и сама не знала. И почему опять Фёдор? Наверно, потому что кот?.. И потому что рыжий!