А за их спинами маялся Серёга - ему не давал покоя тукан, сидящий на бутафорской ветке:
- Жрать охота! - и туфлёй в него, и второй…
Пошёл, собрал и опять метает.
- Вот, полюбуйся! - уже по-семейному защебетала аборигенша, - надо было его утопить!
- Пойдём, покормим бедолагу.
Он, право, проявлял отвагу
В борьбе с оскалами стихий!
И так шёпотом ей на ушко:
- У меня есть на том острове знакомый пигмей-шашлычник. Сторговать бы туда этого придурка.
Они залились смехом, подхватывая дворника. Все трое отправились со сцены в темноту. Там, в темноте, Серёгу сдали конвоиру в лице Валентина. Тот пристегнул дворника к поясу на подобие кисета, завязав узелок и два бантика, и поплёлся в свою коморку испить чаю с чёрной рябиной. Серёга болтался сбоку, словно непослушная болонка, понимая, что его первый и сразу успешный выход на большую сцену стал размазываться, как масло на бутерброде Валентина. Мозг лихорадочно высчитывал алгоритм решения этой головоломки, причём "головоломка по-валениновски" звучало весьма натурально.
- Морской волк? Двухбантовый узел? - иронично подметил Серёга.
- Ничего. От меня ни один пёс не убежит! - грымнул Валентин.
Они шли вдаль по коридору - Валентин, как гора, идущая к Магомету и Серёга, неумело уклоняясь от препятствий, встречающихся на пути к чаю.
- А что, отец, невесты в вашем городе есть, - снова брякнул Серёга, втираясь в доверие.
- "12 стульев" любишь? Будет тебе кобыла невеста.., - улыбнулся сквозь зубы Валик.
Серёга, плавая в орфографии, начал искать, где поставить запятую, как в истории с "Казнить нельзя помиловать", чтобы смягчить удар судьбы, но все варианты шли "в молоко". Надо было всё же бежать через сцену на соседний остров, а там камышами…
"Валик с собачкой" прибижался к бутафорской. Вынул из кармана ключ. Ключ терялся в пятерне, как иголка в стогу сена, но Валентин умело вставил его в замочную скважину и открыл недавнее место заключения Серёги.
- Марш домой! - скомандовал он и потянул за собой временно задержанного.
Серёга, имея хорошую память и особое чувство юмора, записывал в голове каждую фразу и движение Валентина, дабы при случае отблагодарить его за заботу и доброту столь изощерённо, сколь вместится в эмоции благодарности. Проследовали вглубь. Справа осталась батарея с погрызанной верёвкой, место стоянки яхты и, кажется, аромат недавно выпитого виски в клеточку.
- Придётся душиться "Сашей", - мелькнуло в голове.
Подошли к столу. Валентин налил в литровую кружку воды и воткнул ведёрный кипятильник.
- Это во рту пополоскать? Тебе нужно было в ведре и кипятить. - заметил Серёга.
- Будешь шутить, запишу в "Зал славы юмора", посмертно!
Вода закипела. Валентин всыпал чаю "на глаз", а это было около двух столовых ложек; и начал сыпать туда же ягоды чёрной рябины. Серёга отвлёкся от чая в поисках неправильно стоящей бутылочки спирта, блуждая взглядом по закоулкам бутафорской. Но рябина настаивалась и шлейф этого аромата потянулся к его ноздрям и быстро ударил в мозг взрывом гранаты. Он резко пошатнулся и обернулся к кружке. Минуту назад он отчётливо видел, как в кружку падают ягодки рябины, но разум, взорванный убивающим ароматом, подсказывал, что Валентин какими-то престидижитаторскими манипуляциями подменил ягодки и в кружку упали козьи шарики. Валентин глубоко вдыхал рябиновый яд, закрыв от удовольствия глаза, а Серёга уже искал не поллитры, а мятную конфетку, пусть даже обмылок, пусть даже с пола. И вдруг глаза поймали бутылку с казеиновым клеем, скучающую тут же на столе.
- МЕСТЬ! СПАСЕНИЕ! СВОБОДА! СЛАВА! - проскочило разрядом, и Серёга аккуратно, как мышонок, потянулся, взял бутылку и окунул её в кружку чая.
- А какая разница, от чего пронесёт этого мамонта: от рябины или от казеина! - заранее реабилитировал себя Серёга, - вкус-то один.
В бутылочке убыло, в кружке прибыло - закон сохранения массы ( в молях). И тихонько поставил бутылочку на место. Валентин окончил ароматерапию и вылил жидкость в колодец. Там зашумело, словно вода в ванной при хорошей канализации, а у Валентина была реально хорошая канализация вне всяких сомнений. Из глубины вырвался характерный звук удовольствия, от которого Серёга просто упал на колени.
- Что-то не так? - обернулся мамонт.
- Я сражён… - Серёга встал и отряхнулся. Хотелось кислородную подушку!
В бездне у Валентина кто-то рявкнул. Он насторожился… Потом зарычало погромче. Валентин облокотил критическую точку о стол, глаза забегали. Начал отвязывать временно задержанного:
- Я на минутку! Ты ждёшь!
- А может вместе, ведь уже не чужие!