- Твоя глупость создала новую звезду этого театра, - сквозь слёзы просмеялась Солнышко.
- М-да, славный малый! Я ожидал интриги, но не фурора. Мы идём?
- Да, конечно!
Мы закрыли за собой двери зала. Зрители хлопали и кричали "Браво!". Где-то в коридоре грохота водопад Виктория. Говорили, что спектакль не дождался своего конца, но благодарный зритель брал автографы у Серёги и жал руку успешному Пьетри Бруа, восхищаясь разрушением всех шаблонов театрального искусства. Но мы к этому моменту растворились в дверях театра и сумерках набережной. Мы уже искали иной радости и другого общения.
Глава XI - Агнесса Иммануиловна Крупп - тиран и певец
Агнесса Иммануиловна Крупп, живущая за стеной, а стена к моему величайшему сожалению не была Великой Китайской, имела счастье и наглость, при отсутствии совести и голоса, быть преподавателем вокала в музыкальном училище. Я не знаю достоверно, почему в сентябре 1944 года её не забрали с собой отступающие фашисты, но есть предположение, подтверждённое совместным проживанием в многоквартирном доме, что гитлеровцы её намеренно оставили в качестве тайного вредителя, чтобы она превращала жизнь своих соседей в ад, вплоть до расцвета Четвёртого рейха. Но рейх всё как-то не расцветал, а Агнесса Иммануиловна упёрто не увядала. У меня даже зародилось твёрдое убеждение, что она так же, как и атланты, пьёт нектар амброзии, а потому терпеть её придется даже моим праправнукам, потому как даже суммарно мы не наберём отведённых ей 300 лет. Она выглядела, как лошадь! Нет, фамилия Крупп не подходила ей внешне. Именно круп был суховат, как и вся Агнесса, что вполне привычно для ведьм, но немецкие сталелитейщики с громкой фамилией ей таки влили в хромосомы легирующие присадки и потому она всегда и при любых обстоятельствах цвела благоухающей предсмертной свежестью.
Мы с ней встретились на лестничной клетке в день моего переезда на новую квартиру в дом эпохи сталинизма. Я был счастлив и излучал любовь ко всему, что меня окружает. Я заносил свои вещи в свитое советскими архитекторами гнёздышко, а она спускалась по лестнице вниз. На ней был серый шерстяной костюм, воздушный шарфик, шляпка с большими полями и пастельно-фиолетового оттенка странные туфельки на каблучке. В первую минуту я подумал, что она выпала из чёрно-белого телевизора, потому что именно там я видел таких дам в любимых маминых и бабушкиных фильмах.
- Новенький? Ну что, марцефей, поймал за хвост жар-птицу?
- Я радостно улыбнулся, считая, что она сравнила меня с младшим братом древнегреческого музыканта и любимца Аполлона - Орфея, о существовании которого я ничего не знал ввиду того, что в школе катался по тройкам прямо-таки на санках.
- Безнадёжен!.. - подытожила она, - а ну отойди в дальний от меня угол со своим хламом, а то, не дай бог, твои тараканы на меня нападут. Ты же их недокармливал наверняка, скряга.
Я послушно отошёл в угол, так как бабушка учила меня уважать старость, но понял, что если эта светская дама со столь изыканными манерами… Хотя, конечно нет, да простит меня моя бабушка! Упаси боже, если эта старая капустная кочерыжка окажется соседкой по этажу или того хуже - соседкой по перестенку, то это - война! Это, безусловно, война титанов из которой выйдет лишь один победитель и, конечно, им стану я.
Дама надменной постутью спустилась по ступенькам на площадку, поровнялась со мной, прострелила голову и стену пронзительным взглядом, хмыкнула и двинулась дальше вниз.
- А не упасть ли случаянно, потеряв равновесие, вниз вместе с хламом, как выразилась эта коловоротина, чтобы выиграть войну даже не начиная, вот здесь и сейчас, - подумалось на миг.
- Даже не думай! - произнесла она не оборачиваясь и не меняя плавного темпа шагов по ступеням.
- М-да! Коловорот отдыхает. Эта видит, как томограф, - уже совсем шёпотом подумал я.
Бабуля исчезла из вида, а я потянулся вверх на четвёртый этаж, неся коробки и любимую гитару за спиной. В голове и на душе опять посветлело, ибо что может испортить настроение весёлому новосёлу в начале мая, когда цветёт всё вплоть до бетонного забора?! К вечеру уже все вещи были расставлены по местам, разложены по полочкам и растыканы по ящичкам. Моего добра было не много, а мебель так учтиво оставленная хозяевами квартиры, спешно съехавшими "за бугор", меня вполне устраивала. Я плотно поужинал и сел на диван послушать хорошую музыку. Включил Led Zeppelin, чтобы перенестись в такой же, как и сегодня на закате солнца день 1968 года, когда они впервые выступили в Лондоне. В алых лучах засыпающего Солнца под звуки гитары Джимми Пэйджа и истерические, пробирающие до костей верхние ноты Роберта Планта, рождалась легенда рока! Я и солнце хотели увидеть и услышать это снова, вернее оно снова, а я как голограмму, воссозданную сегодняшней природой. От колонок ко мне побежали звуки, а от меня к колонкам мурашки и, когда они встретились в центре комнаты, прогремел салют восхищения.