Тем временем мы приближались к театру и разноцветные пятна стен Рэкса начинали проявляться в те самые сцены театральных подмостков средневековья.
- Обалд..! Прости-прости, какое великолепие!!! - Солнышко замедлила шаг глядя из стороны в сторону.
- Ты что, со времени приезда здесь ещё не была, - спросил я очевидное.
- Нет, не была. Ты же знаешь, какой я социопат, - продолжая впиваться в витражи театра, отрикошетила Солнце.
- Только со слов! С твоими-то данными...
- А какие у меня данные?
- Какие-какие... Внешние, внутренние, IQ-истые.
- Она оторвалась от созерцания, - особо впечатляет IQ- истость! - ты темнишь. Может, именно эти внешние данные и взрастили во мне отчуждение от общества, которое таращится на тебя, как на Венеру Милосскую. А внутренний мир снаружи не видно.
- А IQ? Ты билеты как выиграла?
- В "Крокодиле". Там IQ не нужен.
Мы вошли в театр. Фойе освещали огромные люстры по дуге. Да, я здесь был далеко не впервые, но величие как внешнего, так и внутреннего убранства меня поражало и сегодня. Кроме огромного холла на первом этаже Рэкс имел ещё и второй этаж с прогулочными балконами и входами на балконы зала.
- Наверх, - спросил я у своей леди, замершей у витража с "Тартюфом".
- Зачем наверх? Я ещё здесь ничего не рассмотрела, - не отводя взгляда от стены ответила Солнышко.
- Тогда влево - там кофе.
- Там, где кофе, так же красиво?
- Да, там "Король Лир" и "Сон в летнюю ночь". По пути "Слуга двух господ" и... Саша и Шура! Вот! Вот истинный шедевр!
От входа в фойе по направлению к буфету плыла лебедем Шура, а за ней семенила, держась за руку, как послушная дочь - Саша. Шура оделась в чёрное, а крохотная Саша в голубое. Они явно шли кормить Шуру. Мы тоже свернули влево и пошли к буфету в кильваторе сиамских близнецов. Получился произвольный парад асимметрии. Впереди: слева мама Шура, справа дочь её Саша; а сзади: слева я, а справа Она - величественная в своём образе и восхищении окружающим её - леди грациозность. Не то, чтобы я ощущал себя отражением Саши, но смешинка от заметки непроизвольно проявилась в широкой улыбке, будто я нашёл нечто ироничное в образе впереди идущих.
- Родной, как не стыдно! - одёрнула меня Солнышко.
Это только подчеркнуло во мне детское непослушание и я с пырханьем уткнулся ей в плечо, чтобы не выглядеть паяцем в приличном обществе и залился смехом.
- Ты что, приболел?
Я поднял глаза, полные слёз, - бывает!.. У меня бывает!.. Не выдавай меня фашистам, - и снова в плечо.
Так мы простояли с минуту. Со стороны можно было подумать, что после долгой разлуки встретились двое влюблённых вот здесь - прямо на входе, и не могут насладиться этим мгновением. Поезд уже давно ушёл, прихватив с собой рельсы со шпалами и вокзал, оставив на обозрение эту душераздирающую, полную слёз умиления сцену. А я просто смеялся навзрыд, постепенно успокаиваясь до способности идти дальше. Набрав свежего воздуха в уставшие бронхи я поднял голову:
- Нас не сильно заметили? - и вытер слёзы.
- О-оооо! - пронеслось вокруг умилённое восклицание.
- Как видишь, практически никто, - заметила с саркастическим недоумением Солнышко, - ты Чаплина проглотил?
- Извини, потом объясню, - выдохнул я, встряхнулся и повёл спутницу по фойе, "развернув шапку невидимку" для незаметности.
Всеобщее минутное замешательство прошло и всё вокруг снова пришло в движение. Мы пошли в след за вагоновожатыми, утерянными вследствие разыгравшейся во мне феерии импульсивного иронического всплеска, в простонародии именуемой "дурка". Солнышко всё глядела на сценки витражей, угадывая то, что знала:
- "Отелло" вместо рубина. А это, вместо изумруда? Не узнаю...
- "Горбодук" - история потомка Брута.
- Ого! Никогда не слышала. А ты эрудит!
- Нет, родная, я букварь в школе учил, а потом теми буквами проспект о "Рэксе" читал. Хотя, спасибо конечно за эрудита! - по лицу пробежала ухмылка.
- Я выгляжу наивной? - она походила на смущённого ребёнка.
- Нет, ты выглядишь восхищённой увиденным. Я в первый раз тоже ходил по фойе, стукая отпадающей челюстью по полу и восторгался.
- Ой? Прямо восторгался?! С твоей-то импульсивностью ленивца...
- Я что, не могу сэмоционировать?
- Можешь, но после этой реакции ты должен сообщить окружающим, что эмоция уже прошла и фейерверка не будет.
- А десять минут назад в плечо?..
- Это таинство поняла только я, и то не до конца.
Мы подошли к островку буфета. Было немноголюдно. Даже не так, - было немноголюдно здесь, потому что основная масса зрителей, как правило, шла в буфет второго этажа на круглой площадке по другую сторону дуги фойе.