- Да, ладно! Кому ты рассказываешь про чакры!
Мы встретились взглядами и обнялись. В окне на обратном курсе Шура, подходя к трамваю сделала наклон вперёд, ускорилась и прыгнула на подножку, ухватившись за поручень. Нас опять качнуло. Поручень скрипнул и со свистом улетел в сторону диспетчерской.
- Г-х! Г-х! - прокашлялась Шура, - как-то неловко вышло. Но ты давно напрашивался.
Из диспетчерской донеслось:
- Шура, ты обалдела? Весь ремонтный цех на тебя работает!
- Крепите по-людски, а не на канцелярские кнопки! Зато теперь людям ходить можно, а не втискиваться!
Пассажиров разрывало, но культура поведения не позволяла изобразить волну смеха. Все просто весело смотрели вперёд.
- Я что, не права? - поинтересовалась Шура, глядя в салон.
- Права! - хором ответили мы и расслабились. Трамвай залился смехом.
Шура улыбнулась, провела ладонью по роскошным белым волосам, села в кабину, закрыла двери, и мы тронулись.
Солнышко оживилась:
- Я услышала историю об образе Шивы в первый день приезда от болтливого таксиста. А кто вообще придумал такую легенду?
- Почему легенду? Гюнтер Манс выбрал эту местность скорее по душевному порыву. Дальше город развивался вроде бы и сам собою, но, явно, не без участия божественной руки. А в эру воздухоплаванья некий барон фон Гратт, который знал об индуизме гораздо больше других, пролетая над холмами, Рево и окрестностями города, обнаружил удивительное сходство увиденного с четырёхруким Шивой. К эре сверхзвуковых самолётов Шива стал уже восьмируким, так как город неуклонно рос, а вместе с ним множились и магистрали, ведущие к Рево.
- В запасе осталось две, чтобы довести количество рук до десяти максимальных - заметила Солнышко.
- Да, но руки можно растянуть далеко за горизонт, а потомки могут сделать и все двадцать… Правда, они будут расти из ног.
- Ты хочешь Шиву или сушёного осьминога?
- Я хочу красиво! Вот, посмотри в окно.
- Остановка "Восточная магистраль", - послышалось в громкоговорителе.
- У неё приятный голос, - заметила Солнышко.
Я вопросительно взглянул:
- Ты понимаешь, что как собеседник я должен сказать: "Да, конечно!", но как мартовская сосулька, тающая при каждом твоём вздохе, хочу произнести: "Неужели? Никогда не замечал…". Как быть?
- Будь природным.
- Никогда не замечал.., - и увёл взгляд в синеющее небо.
- Лис! Тебе нужно перекраситься в рыжий цвет - это будет природно.
- Мой природный цвет - лысый.
- Ты себе льстишь!
- Ну, надо же! В твоих глазах я даже лысого цвета не достоин!
На углу Восточной магистрали, которая уходила в сторону последних новостроек и символизировала седьмую руку, стоял трёхэтажный дом в стиле барокко.
- Вот, пожалуйста, дом купца Сергея Ивановича Щукина - ценителя прекрасного.
- Ёмко! И красиво, но я здесь-таки не первый день - любовалась.
- Да, я догадывался, но я не о том! Наш город избирали в прошлом для наслаждения жизнью так же, как сейчас Монмартр. Вот, тот же Щукин, живя здесь скупал картины Гогена, Ван Гога, Моне и многих-многих, но мы об этом ещё поговорим, а город наш - как перекрёсток талантов и их ценителей. И если бы не Октябрьская революция, то бог знает, стояла бы ещё в Париже Эйфелева башня или её давно бы сдали на металлолом, потому что центр прекрасного сам собой определился бы здесь. Там башня оказалась бы не нужна, а в наш пейзаж она не вписывается ну ни каким боком.
- Ой! Ваша телевышка на холме вписывается…
- Наша вышка - символ прогрессивных форм в инженерии.
- И ты в это веришь?
- Нет, но так считается.
- Стало быть ты на этом перекрёстке тоже не случайно?
- Не-е-ет, что ты! Я же рисую для души! А вон там слева через два квартала "Хрусталик". И расположен он на Шиве в чакре Манипура.
- Да, брось!
- П-ф! Это же не я придумал. Так придумали архитекторы, сами того не ведая. Все эти чудеса вовсе не потому, что у нас индийское подданство.
- Это точно?
- Определённо! Только небеса…
- Зная тебя, подозреваю, что ты рисуешь сказку в голове просто на ходу.
- По ходу, по ходу трамвая…
- То есть на "Мосту любви" выплёскиваются во Вселенную страсти и желания, рождённые в первых двух чакрах? С ума сойти, какой поворот! Мы что, живём в предместье Калькутты?
- Слушай, родная! Тот, кому сие близко и интересно, поражается каждодневно, кто-то же просто в этом живёт, вернее цветёт. Все прикрыты небесной ладонью, независимо от впечатлительности.