Однажды мы повстречались в усадьбе моего хорошего приятеля. Я смотрел на неё сквозь оконное стекло словно через призму. Было ощущение того, что я опять читаю "Алые паруса" на том же месте, где: " Здравствуй лес! Я тебе не сильно помешала? Можно я немножко побуду у тебя? Ладно?". Это была та же сказочная Ассоль, но в шортиках и кроксах.
Она спустилась по ступенькам со склона. Её губы шевелили какую-то хорошую и весёлую песенку. Думаю, других эта прелесть просто не знает, как и не знает тех дурных слов из Радио-Шансон, которыми завалены улицы наших городов. Стала, взглянула на солнце, улыбнулась. Солнце улыбнулось в ответ. Подошла к розе, погладила розу, зачем-то поцеловала. Подошла к пихте и погладила её слегка колючие лапы, присела в поклоне, как Золушка. Прошла к пруду. К ней тут же гурьбой принеслась стайка кои с криками "Дай пальчик, дай пальчик!", покормила пальчиком всех до одной. Я стоял, как Капитан Немо перед иллюминатором и онемев наслаждался этим единением прекрасного в природе. Присела в поклоне к рыбкам, разулась и удивительно мило закидывая ножки пробежала босиком по траве. На тропинке лежал на спине жук-олень. Жук был действительно "олень", потому что я его три дня подряд находил на этом месте загорающим, переворачивал на лапки и клал в траву; "олень" на следующий день болтал ногами точно на том же месте. Ассоль подняла жука и отнесла к группке зелёных елей. Я - олень, до такого не додумался! Возвращаясь назад повстречалась с божьей коровкой. Посадила на пальчик, пальчик изогнув дугой подняла вверх. Солнышко улетело, она отправила вдогонку свой лучик. Подошла к дому и увидела меня в призме - я переливался красками восхищения, как мыльный пузырь.
- Привет! - сказала она мне. Её глаза, кажется, выстрелили праздничными салютами, а улыбка расплылась на весь горизонт.
В ней, наверно, постоянная борьба между желанием и способностью всем помогать. Вот, идёт она домой. За углом дома во дворе лежит мужик в асфальте: немножко пьян, немножко помят, немножко несвеж. Но его жалко! И мне жалко, но я точно знаю, что он чуток отдохнёт (может и до утра) и пойдёт в поисках счастья, а счастье, как известно в вине. И жить хорошо, и жизнь хороша! Она не могла просто пройти - подняла, отряхнула, поставила. Видно, что мужик лицом отжимался от асфальта, устал… Она опёрла вроде бы вернувшегося в наше измерение гражданина о столб. Пошла домой. За спиной что-то бумкнуло... Повернулась - гражданин навзнич. Подошла, подняла, отряхнула, протащила до скамейки у подъезда, посадила. Зашла в подъезд, села в лифт, зашла домой, села на диван. У подъезда что-то бумкнуло…
Мораль. Если бы мужик отдохнул и пошёл восвояси, то у него был бы поцарапан лишь фасад здания. А так оказался помят и тыл, и все балконы с фронтонами, и крыша набекрень. Но мужику всё-равно безмерно в жизни повезло, ведь о нём пеклась Ассоль - нежная и изящная, хоть он того не знал и вряд ли узнает, и вряд ли вспомнит!
Никто не знает, как происходит короткое замыкание в отношениях мужчины и женщины и почему в пустыни, где они ходили по раскалённому песку, вдруг расцветают эдельвейсы! Наверно это был тот самый подбитый окурком амур, который неудачно для себя пролетал по бурсацкой столовой лет 25 назад. Помня тот несчастный случай он решил напомнить мне что ещё жив, здоров и переполнен чувством юмора. Я об этом догадался когда однажды в минуту моего досуга и её забот, как обычно по привычке зайдя на территорию прекрасной половины нашего отдела в поисках приключений. Она, желая сделать мир краше, начала с бюро хорошего настроения, как мы его именовали в мужских кругах. Грех было не помочь ангелу с цветочным совочком и мы с ней начали пересаживать цветы. То есть, мы пересаживали цветы, а я чувствовал, что пересаживаю РЭС-24. Я практически забыл о своих заботах в отделе, а откровенно говоря стало даже наплевать и мне хотелось сажать это реле подольше, поглубже и настолько неудачно, чтобы завтра пересадить по-новой с тем же результатом. Похоже, это то самое...