- С губами, как у Бельмондо?
- Я их не покупал. Мне их мама подарила.
- Поверни щеку, я печать проверю. Х-м, не сорвана. Ладно, верю. Пойдём, общительный.
Мы пошли вслед за вереницей зрителей наверх.
- Вот видишь, - провёл я рукой, очертив горизонт, - как я и говорил, одеты - кто в чём, от классики до готики.
- Да, но с французским зонтиком я была бы более заметной. А так - серая мышка.
- У тебя ноги, прости, как у слоника Сальвадора Дали. Обернись назад, куда мужчины смотрят?
- Не буду! Мне нужно, чтобы они восторгались, а не съедали!
- За восторгами - это ко мне. За одами и эпитетами в тот же кабинет. Ну, и за съеданием взглядом, в необременительную нагрузку - я же тоже мужчина, как эти неуравновешенные сзади.
- Это в кабинет, где губы?
- Там.
За спиной осталась огромная люстра и вереница тех самых съедающих мужчин и прилипающих женщин, по версии Солнышка. Мы вошли на балкон и сели на места. Балкон в концертном зале "Мартин" архитекторы сделали просто идеально. Он не являлся прилагательным к партеру, а был достойной альтернативой ему и по положению, и по вместительности, опоясывая его на две трети. Хорошая обзорность, где сцена, как на ладони, сглаживала не столь сочное звучание, как в партере.
Зал быстро заполнялся. Пришёл и Пьетри с девушкой, повернулся к нам и представил спутницу:
- Мария-Луиза! Настоящее и будущее нашего города.
Я привстал, поклонившись. Солнышко встала и протянула руку:
- Очень приятно, Маша.
- О, нет, ну что Вы, - встрепенулся Петька, - Маша осталась там, за холмами. А здесь только Мария-Луиза! Моя находка!
- Простите, Мария-Луиза. Но Маша ничуть не хуже и природней, - учтиво добавила Солнышко и села на место.
Сели и они, вежливо улыбаясь нам. Расселись все остальные по местам. За занавесом музыканты начали прогревать свои инструменты, издавая всякие пи-пи и фа-фа. Публика нетерпеливо захлопала, призывая виртуозов к рок-атаке. Занавес открылся и громыхнуло Intro, залив светом весь зал от потолка до партера. Зал взорвался эмоциями. К концу композиции всё вокруг гремело.
- А-аааа! Ты видишь! - заорал повернувшись ко мне Бруа в паузе, протягивая руки не то для объятий, не то к горлу.
- Вижу Петя! - шарахнулся я, - класс, но спокойней.
Он перевёл энергию рук к своей спутнице, потом к сцене.
- Ну, - повернулся я к Солнышку, - а это только вступление.
- Ты о музыке?
- Я о Петьке!
Нужно признать, что заглавная композиция, именуемая Intro, оказалась действительно детонирующей. Знаете, как зачастую бывает с группами, в особенности позиционирующими себя с интеллектуальной музыкой: включаешь альбом, Intro - ты ждёшь взрыва, а там кисель. Но здесь всё, как в мечтах меломана про рай - шарах! шарах! И где-то там внизу, в котле варится Бруа и орёт: "А-аааа! Ты видишь, ты видишь!".
- Но ведь действительно роскошно! - Солнышко хлопала в ладоши, толкая меня локтиком, - хлопай.
Я похлопал - хлоп-хлоп. Сердце стучало, но этот малахольный Пьетри слегка портил картинку передо мною, скача, будто попрыгунчик.
- Видишь вон ту девушку в ряду бэк вокалистов? - продолжала эмоционировать моя непоседа.
- Вижу, которая из всех?
- Самая правая. Она танцует, как на дискотеке.
- А, да. На фоне остальных, вкопанных в сцену, она просто юла без тормозов.
- Я её видела в фойе - она с каким-то музыкантом целовалась.
- О, тогда понятно, почему она столь выделяется из массы. А кто второй подозреваемый?
- Я не разглядела.
- Будем искать. Чувства обязательно дадут о себе знать.
Тем временем пошла вторая композиция. Дирижёр, по совместительству иезуитский священник, был тоже хорошо смазан на шарнирах, подавая зрителям пример раскованности и непринуждённости, и изначально я заподозрил его в сердечности к той самой бэк вокалистке, но вскоре обвинил себя в безбожии и спешно попросил у потолка прощения.
Концерт распускался букетом пионов. Три гитариста, сменяющие друг друга в сольных партиях, метаясь по сцене, подогревали осознание того, что рок здесь; что он перескакивая со скрипки на гитару, потом на лиру, на барабаны и флейту, и далее по инструментам, вибрирует вместе с нашими сердцами, взрывая новые эмоции и восторги, не желая мириться с тезисом старых рокеров, мол рок-н-ролл мёртв.
С десяток композиций пролетело незаметно и голос с потолка сказал: "Антракт". Петька вскочил в желании поцеловать меня:
- Ты понимаешь!
Потом повернулся к галёрке:
- Серж! Ты видел?!
И в партер:
- Лола, Михо! - и снова ко мне, - Андре!!! В буфет идём? За это нужно и жизненно важно!