- Так, ты несёшь? - донеслось нетерпеливое "Ф-рр" из ванной.
- Не могу её найти, - просунув голову в комнату с ароматами сказал я.
- Ха! А где она? Где она?.. А!.. На кухне, верхняя полка справа. Я рецепт писала.
Высунул голову, зашёл в кухню. Шкаф, дверь справа, полочка… Да, стоит, будь она неладна!
- А чего не в мусорном ведре? - прокричал я, начиная слегка расстраиваться.
- Милый, не тебе шутить по поводу неаргументированной забывчивости и неадекватной рассеянности.
Крыть было нечем: ключи от квартиры в морозилке - это было даже не шуткой, а моей традицией.
Я безнадёжно открыл третье от себя отделение и кармашек - набора не было.
- Наверно я должен удивиться, - съязвил я сам себе.
Теперь будет всё, как в трагедии Шекспира, - подумал я: если начать с первого отделения, то маникюрный набор будет в последнем, а если с последнего, то в первом… И то, не факт… Потом, что интересно! Если попытаться обмануть судьбу и начать со среднего отделения или с дна через середину, то результат получится неизменно тот же! Как же так получается у меня и только у меня? Зачем столько везения в одни руки? Ладно… Раскрыл: первое, второе, третье, четвёртое, кармашки, дно. Нет! Понимаете, нет! И не могло быть в сумочке, где по рассказам специалистов есть всё на все случаи жизни этой и, ни дай Бог, потусторонней!
Я рассердился! Воробьи жутко орали за окном под завывание северного ветра, в колонках грохотало что-то невразумительное и вообще, воскресенье с сегодняшнего дня хуже понедельника! Взяв сумку зашёл в ванную:
- На, ищи!
- Чего кричать? Неужели так трудно найти простую вещь в простой сумочке. Подай полотенце.
Она вынырнула из пены, как русалка. Пузырьки пены лопались и стекали с неё, оголяя её беззащитность и превращая в ничто мой гнев. Я подал полотенце, она вытерла руки и нырнула правой ручкой в сумку:
- На, держи…
- И подала из сумки зонт. Я широко растопырил глаза:
- Но там не было зонта!
- На…
В мои руки легли перчатки, платок, духи, косметичка размером с несессер, духи, снова духи, колготки 2 раза. Я положил всё на стиральную машину и сделал из рук ковш экскаватора.
- Не язви! - заметила она.
Кстати, пузырьков пены на ней осталось ничтожно мало! Было красиво - пенная вечеринка в отдельно взятой квартире! Ну хоть один положительный момент в игре под названием "Испорть мне выходной". Я держал руки ковшиком, а она продолжала складывать: расчёска, платок, салфетки сухие, салфетки влажные, леденцы, шоколадка, Orbit.
- Ты где это всё берёшь? Я с головой нырял в сумку, но там было реально скучно!
- Отнеси на машинку.
- Может сходить за лукошком?
- Лукошко за Уралом, а у нас пасхальная корзинка. И не умничай…
- Всё-таки внеочередная Пасха, - пробубнел я.
- Что?
- Нет, ничего. Грузи.
- А здесь уже почти ничего… А, вот она! Я же говорила! Неужели так тяжело найти безумно большую вещь в ничтожно малом объёме? - на её невозмутимом лице играла ирония.
У неё был козырь - непосредственность в остатках пены. Я улыбнулся, развернулся и вышел. В колонках уже давно поселилась тишина, но за окном, как и прежде, весело болтали разноцветные листочки, между ними прыгали воробьи, перекрикивая и их, и друг друга. Я сел в кресло. Оно обняло меня, чтобы согреться, и мы вместе погрузились в размышления о величайшем таинстве дамских сумочек.
Как? Как у них это получается? Ведь это не сумки-шоперы, размером с туристический рюкзак - это простые среднестатистические дамские сумки. Но откуда в этом маленьком объёме снаружи такое огромное пространство внутри? Она заводит руку внутрь по локоть, хотя там нет таких возможностей, и начинает вынимать вещи, которые просто физически не могут вместиться в такую сумку. То есть если хорошо порыться, то там можно найти и маленький чёрно-белый телевизор с комнатной антенной, пропавшие ещё 20 лет назад с полочки на старой квартире; и гусли со шкафа, которые я не могу найти который год; и хомячка Сеню, ушедшего погулять по квартире и не вернувшегося в родную клетку; и ещё неведомо что. Складывается впечатление, что она, насмотревшись фокусов Копперфильда, таки давно нашла тот самый червячный переход пространства и попросту дурачит меня, тягая вещи из шкафа и тумбочек, после вынимая их из маленькой сумочки, чтобы свести с ума и… И что? А зачем я ей без башки, если в завещании у меня могут быть лишь нерассказанные воспоминания и ненаписанные произведения? А если всё-таки да… Или нет…