Джонатан сразу понял, что дело тут не чисто. Не могла смертная выжить, после такого удара. И тут до него начало доходить. Образы словно пазлы сложились в ясную картинку. Концерт Квин. Синие глаза и темные волосы. Она знала, об вампирах и оборотнях многое, но была не обращена, и знака клана не имела.
Она была так близко. Он касался ее. Королева. Его мачеха! Та, которую считали погибшей, но он не верил в это. И, тем не менее, когда встретил ее, не понял, не осознал, кто находится рядом. Забыл, что высшие, способны казаться людьми. Забыл, об альтернативном питании. Точнее, не забыл, не понял, что новообращенная, могла сравниться по силе с древними, высшими вампирами. Ведь только высшие, способны переходить на альтернативное питание. А ведь высших обратили именно Первосвященные. Такие, как его отец...
Джонатан стукнул кулаком по подлокотнику кресла. Он взглянул на Вилла. Тот терпеливо стоял на противоположной стороне огромной залы, ожидая его приказа.
- Отведите его в пыточную. И подготовьте все!- приказал Джонатан. Хотя он и знал, что, все это было лишним. Макс подчиниться ему, как марионетка. Как любой из них. Из этих лицемеров, называющих себя высшими. А Макс даже не древний. Он просто один из мертворожденных. Такой же как он. Вот только отцом его был высший, а матерью простая обращенная женщина. Матерью же Джонатана, была первосвященная.
Вампирки рожали лишь мертвых детей.
Жизнь за жизнь.
Ребенок оживал лишь после того, как мать отдавала ему свою силу. А с ней и свою жизнь.
Вот только вампиры были эгоистами. И редко, очень редко, вампирка решалась оживить своего ребенка, отдав ему свою жизнь...
Мертворожденные. Мало кто из них оживал.
______
Как он сейчас жалко выглядел, - прикованный к деревянному распятью, металлическими цепями, с примесью серебра, бледный, и грязный, Макс Аллегри сейчас казался нелепой копией самого себя.
- Привет, Макс.- Небрежно поздоровался Джонатан войдя в просторную пыточную. Тут все было сделано с размахом. Металлические столы с креплениями, чтоб заживо разделывать вампиров или людей. Кресла, с такими же креплениями и изощренными приспособлениями. Старинное и современное, пыточное оборудование, было выставлено в ряд. На столиках рядом с ним, были разложены инструменты. Джонатан подошел к ближайшему столику и взял с блестящего металлического подноса, щипцы. Он покрутил их в руках, пытаясь понять, для чего именно они предназначены. Изогнутая и длинная форма у них была слишком специфична. Он заметил, как вздрогнул Макс, когда он взял в руки инструмент. Макс всегда был слабаком. Хитрым, коварным, с огромными амбициями, но все же он был слаб.
- Дослушай, Джонатан.- Голос Макса дрогнул.- Я не понимаю, в чем моя вина..
Джонатан оглянулся на Макса и иронично приподнял бровь.
- Ну, что ты Макс. Ты ни в чем не виноват. Ты просто сама невинность.- Криво улыбнувшись, ответил он.
Вилл хмыкнул, а Тояр тихо захихикал.
Джонатан положил щипцы, на поднос, и схватив деревянный стул стоящий рядом с столиком, оседлал его.
В пыточной пахло кровью, потом, страхом и пылью. Но все же больше страхом, и этот запах сейчас исходил от Макса.
Джонатан провел с ним юность. У вампиров первое столетие считалось юностью. Они кутили по всему миру. Холенный, наглый и уверенный в себе Макс, казался Джонатану идеальным другом, пока однажды на них не напали охотники оборотни. Вот тогда Макс впервые и проявил свою сущность. Он просто сбежал, бросив Джонатана на произвол судьбы. Сбежал, столкнул его с крыши, прямо на головы охотников...
Потом Макс каялся и твердил, что все вышло случайно. Потом, когда Джонатан, нашел его. А спас Джонатана отец. Тот таким то чудом почувствовал, что сын в опасности, и пришел на помощь... С тех пор дружба Джонатана и Макса прервалась. Да и не было это дружбой. Просто Макс хотел быть ближе к королю, и подружился с его сыном намеренно. И вот следующим звеном в его стремлении к власти стала Королева...
- Расскажи мне о ней.- Коротко приказал Джонатан.
- О ком?- Сглотнув, робко спросил Макс.
- Ты прекрасно понял о ком я.- Резко оборвал его Джонатан. Макс снова судорожно сглотнул.
- Что ты хочешь узнать?- тихо спросил он.
- Все!..
------
Крутая лестница вела вниз, в подвал. Джонатан держался рукой за стену и медленно спускался по ней. Шероховатость стены, отрезвляла его, заставляла отвлечься от мыслей. Было темно, в стене время от времени торчали держатели для факелов, но самих факелов ни кто тут уж пару столетий точно не зажигал. Да и зачем? В подвал почти не спускались. Да к тому же вампиры отлично видели в темноте. Джонатан вдохнул горький запах плесени и пыли. Он поморщился, и грустно улыбнулся. В конце лестницы начинался коридор. Запах сырости здесь ощущался сильнее. Третья дверь слева. Так сказал Макс. Джонатан, даже нашел ключ, старинный чугунный, словно из древней сказки. Сказки про вампиров... Джонатан сжал в ладони холодный контур ключа. Он подошел к обитой железом, дубовой двери, и вставил в скважину ключ. Замок долго не поддавался. Видимо заржавел и заел. Но Джонатан был терпелив. Наконец в замке что-то щелкнуло, и он поддался. Джонатан толкнул плечом дверь и ввалился в темное помещение, забитое хламом и пылью. Сбоку он заметил пару высоких напольных подсвечников, в которых стояли совершенно новые свечи. Огниво лежало тут же. Кто- то явно, специально, подготовил все это. Джонатан еще помнил те времена, когда пользовались огнивом. Он выбил искру и зажег свечу. Сначала одну, потом другие. Нет, он видел в темноте. Но зрение это было не совсем четким. То, что Джонатан принял за хлам, были картины. Сотни картин, разных размеров, и форм, все они были прикрыты посеревшими тряпками. Кое-где выглядывали части позолоченных рам, и фрагменты, рук и волос. Темных волос. Джонатан взял одну из зажженных свечей и на подгибающих ногах подошел к ближайшей картине. Дрожащей рукой он протянул руки и одернул ткань. А затем отшатнулся. С портрета на него смотрела красивая, темноволосая женщина, с темно синими глазами. Она доверчиво улыбалась ему. Это лицо совершенно не походило на жесткие и надменные лица типичных вампирш. Девушка была милой, и казалась живой... Джонатан подошел снова к портрету и коснулся его пальцами. Он провел ими по нарисованной щеке девушки.