Он никогда не был так близко к океану. Стоило ему только наклониться через борт, и можно было провести рукой по воде, которая разлеталась хрустальными зелеными брызгами. Как написать эту неуемную синеву, переходящую у горизонта в темную зелень, для которой нет названия, а у берегов – в бледно-зеленый цвет бутылочного стекла, если на палитре нет такой синей краски?
– Национальный парк, – сообщила Лиз, указывая на лесистый берег.
Ему не хотелось отвлекаться от своих мыслей. Закрыв глаза, он прислонился головой к мачте; ветер теребил его волосы; он слышал только, как шипела вода и время от времени хлопал парус.
Голос Мартина заставил его очнуться.
– Приготовились, Лиз! Поворачиваем!
И в ту же секунду Брэнк и Лиз в бешеном темпе принялись что-то делать. Замелькали снасти. Брэнк пробежал мимо него.
– Стойте у мачты! – бросил он ему на ходу. – А когда яхта накренится, перейдите на другую сторону.
Иоганн послушно встал с другой стороны мачты, когда яхта повернула.
Через несколько секунд снова воцарились тишина и спокойствие – «Керема» шла к берегу.
О этот пылающий, ослепительный, все преображающий свет! Этот фантастический мир сияющего воздуха и моря, и нет таких красок, чтобы изобразить его. В нем зелень изумруда, синева сапфира и, может быть, еще какой-то живой цвет, который нельзя воспроизвести ни кистью, ни камерой.
– Стэнуэлский парк, – объявила Лиз час спустя. И он увидел, что берег отступает, переходит в долину между гор, над которыми повисла сизо-голубая дымка.
Лиз понюхала воздух.
– Понюхайте, как пахнет лесной пожар.
И этот дым показался ему терпким, как ладан.
Снова команда Мартина. Снова приступ лихорадочной деятельности – и о чудо! Шлепанье воды прекратилось, ветер исчез, палуба выровнялась. Брэнк и Лиз с той же стремительностью убирали генуэзский кливер и уже более спокойно ставили другой парус, – когда он поднялся и раскрылся, то оказалось, что он даже больше, чем прежний.
– Пойдем бабочкой, папа! – крикнула Лиз. – Брэнк будет следить за балуном.
Когда они шли обратно, бриз слегка посвежел.
Они свернули в залив и встали на якорь в тихой воде за мысом Джиббон.
Глава девятнадцатая
«Керема» мирно покачивалась на якоре, а все общество завтракало на палубе.
– Какой чудесный день! – И Карл снова налил себе пива. – Давно я так приятно не проводил время! Наверное, с тех пор, как в детстве ездил к родным на каникулы в Вену.
– Все благодаря Брэнку, – сказал Мартин. – Если бы он не исправил мотор и не приготовил паруса, нам бы никогда не выехать так рано.
– Брэнк – настоящее сокровище! – восторженно подхватила Элис.
– Ты права, – ответил Мартин. – Такие люди, как он, редко встречаются в наши дни.
– С Брэнком нам ужасно повезло, – продолжала Элис серьезным тоном и посмотрела на Карла так, словно ей хотелось добиться от него подтверждения.
Но он глядел сквозь стакан на солнечный свет.
– Прошу извинить меня, но я не разделяю вашего энтузиазма, дорогая Элис и Мартин, – я не могу выразить, как я польщен, что вы разрешаете мне называть вас по имени. Дело в том, что я не выношу сербов. Их надо гнать в шею.
– Ш-ш-ш! – Лиз резко обернулась к Карлу. – Он вас услышит.
– Ничего, – Мартин посмотрел через плечо. – Он в камбузе, а когда там шумит примус, то ничего не слышно.
– Это не имеет никакого значения, сербы народ толстокожий. Я бы сказал, что они стоят на очень низкой ступени развития.
– Перестаньте! – оборвала его Лиз. – Расовые предрассудки – вещь недопустимая.
– Элизабет! – негодующе сказала Элис. – Как можно быть такой грубой с гостем?
Карл улыбнулся.
– Надеюсь, Элизабет извинит меня, если узнает, как пострадала от сербов моя семья во время войны.
– Простите! – спохватилась Лиз, смягчаясь при одном упоминании о страдании. – Конечно, это было ужасно. На фестивале в университете мы видели югославский фильм про войну, и я потом ночи не спала. Вот почему мы добиваемся прекращения этой ужасной войны во Вьетнаме.
– Элизабет, пожалуйста, не надо политики! – взмолилась Элис.
– Вы правы, мисс Элис. Политика может погубить дружбу. – Лицо фон Рендта помрачнело. – Да, моя дорогая Элизабет, эта война была ужасной. Эти… как они там себя называют, югославские партизаны – точнее говоря, бандиты – не останавливались ни перед какими зверствами. Но хуже всего, что они даже здесь, в вашей стране, продолжают свою террористическую деятельность. Наверное, вы читали в прошлом месяце о том, что один из членов нашего клуба стал жертвой их террористического акта: не успел он открыть калитку, как передняя стена его дома взлетела на воздух.