Его сердце забилось с новой силой, когда он обратил внимание на человека, чье лицо было скрыто впереди стоявшим человеком. Это был низкорослый и, судя по всему, достаточно полный мужчина, у которого было видно лишь часть головы. И хотя на ней было еще много волос, Андрей понял, что на него глядят глаза знакомого ему человека.
— Звездин Константин Павлович, — само того не ведя, прошептал Андрей.
Он взглянул на часы и понял, что два часа подходили к своему концу. Андрей пробежался глазами по записям еще раз, затем достал магнитный диск и убрал его в сумку, а в компьютер засунул библиотечный. Компьютер вновь запищал, загружая информацию, и когда на экране появился уже другой текст, Андрей начал щелкать клавишами. Он тупо пялился в монитор, делая вид, что читает, а сам глубоко погрузился в размышления о том, что узнал. Лицо партократа стояло перед глазами. Значит, Ярославцева подозревала его. Значит, он был виноват в произошедшем, хоть сущность произошедшего не была до конца ясна.
Андрей дернулся и посмотрел вокруг. Хотелось найти глазами того, с кем можно было поделиться новыми фактами. Но таких людей не было не только в читальном зале, но и, кажется, во всем гигахруще. На несколько минут он задумался о том, чтобы дойти до Содружества, но быстро отмел эту мысль как нереалистичную.
— Андрей Викторович, вы закончили? — послышался голос библиотекаря.
— Да, почти, — ответил он после секундной паузы.
Вернув взгляд на экран с информацией про минотавров, он еще несколько минут делал вид, что читает. Затем достал магнитный диск, перекинул сумку через плечо и вернул библиотечный фонд на стойку.
— Нашли что-нибудь новое? — поинтересовался Юлиан Эдмундович, сразу заметив озабоченное лицо Андрея.
— Да, нашел, — и предугадывая следующий вопрос, продолжил. — Просто интересно про все это читать. Странно, что когда-то о минотаврах ничего не знали.
— О, поверьте мне, — дружелюбно начал библиотекарь, — в этом мире еще много тварей, о которых нам ничего или почти ничего неизвестно. У вас еще будет шанс вписать свое имя как первооткрывателя одного из них.
Андрей натянуто улыбнулся, попрощался и вышел из библиотеки, думая о том, что, кажется, одной такую ранее неизвестную большинству людей тварь ему все-таки удалось найти.
Невзирая на то, что Андрей к тому моменту провел за книгами и старыми записями библиотеки уже десятки часов, ему было невдомек, что в конце смены Юлиан Эдмундович или подменявший его ассистент всегда проверяли компьютеры и выданные документы. В этот раз старый библиотекарь с удивлением прочитал название сохранившегося в оперативной памяти файла, которое явно никак не относилось к огромным обитающим в тоннелях тварям. Открыв его, Юлиан Эдмундович прочитал лишь вводную часть документа и тут же его закрыл, понимая, что может иметь дело с информацией высшей категории секретности. Отправив файл на головной компьютер, он вернулся на свое рабочее место с тем, чтобы отправить руководству отчет о своей находке.
37. Сияние теплого солнца
Покинув библиотеку, Андрей тут же направился на выход из казармы, но на полпути остановился. Идти на нижние этажи в свою ячейку не было смысла, а других мест, куда бы он мог пойти, просто не существовало. Поэтому он поменял рабочую одежду на форму ликвидатора и сдал на хранение сумку с лежащим внутри накопителем.
Вернувшись в расположение отряда, он оглядел всех присутствовавших. Помимо него там было еще трое — один молодой по имени Иван сидел на скамье и зубрил уставы, которые ему никак не давались. Двое постарше лежали на своих койках, глядя в потолок. Андрей не знал, куда себя деть и решил поступить по примеру других — опустился на скрипящую кровать и принял лежачее положение.
В голове мысли закружились ворохом мыслей о том, что он недавно узнал. Вспоминая сообщения Екатерины Михайловны своим неизвестным руководителям, Андрей мало-помалу складывал представление о том, что произошло много гигациклов назад. Внезапным открытием для него стало, что женщина ни разу не упомянула самосборы во время их работы в НИИ, а черная слизь стала появляться только после неудачного эксперимента. Так, может, самосборы и стали последствием того провала, в котором Екатерина Михайловна подозревала партократа, который везде совал свой нос, не имея на это должных знаний. И если б не было саботажа, то и гигахрущ не имел бы тех проблем.
«А если… — Андрею в голову внезапно пришла безумная идея, отчего брови взметнулись. — Если сам гигахрущ стал последствием того эксперимента? Ведь она писала о внезапно появившихся жилых помещениях. Значит, до этого их не было? А потом все начало перестраиваться… Но что было до этого? И как давно это было?..»