И это случилось. Сначала пришло письмо от Круторогова, а потом и северные драконы заговорили о недавней помолвке Ярогнева Беломорского с Туаной Крутороговой, и последовавшем почти сразу обручении Эксетера Дартмура с Ярославой Беломорской. В Сколлкаструме устроили праздник, северяне удостоверились, что наследник Морских Штормов стремительно выздоравливает, а столичные сплетники страдали оттого, что вышеуказанные события разворачивались так далеко от них.
Не знаю, как мне удалось сдержать эмоции, когда у меня все начали спрашивать, знал ли я о происхождении девушки. Казимиров сориентировался первым, и заявил, что именно поэтому я и присматривал за ней в Академии, и что непосвященные в тайну драконы решили, что мы с ней встречаемся. Так он очистил мою репутацию, ибо раньше меня подозревали в неверности, не понимая, как я мог променять дочь крола на смертную. Теперь же я стал в глазах общества благородным защитником, который оберегал девушку, и не мог рассказать окружающим правду, когда нас заподозрили в более близких отношениях.
Я все подтвердил, мягко улыбался, и лишь в последний вечер в столице позволил себе вспылить. Хорошо, что самообладание покинуло меня дома, вдалеке от любопытных глаз, и я с остервенением крушил мебель боевым хлыстом, пытаясь измотать себя до возможного предела.
— Пожалуйста, пощади мамино любимое кресло, — сзади раздался усталый голос сестры.
Застыл на месте, делая глубокие вдохи. Устыдившись собственного запала, убрал родовое оружие, и повернулся к Катерине.
— Прости меня. Я не сдержался.
— По крайней мере, Проксима Центавра осталась цела.
От одного упоминания замка правителя я вздрогнул, вспоминая все, что пережил там, как плохое, так и хорошее. Когда-то я любил это место, пока не познакомился с Элиф, и понял, что лишь с ней хочу пройти эту жизнь, а не с дочерью крола Казимирова.
— Матвей, нам нужно поговорить.
Первом порывом было отказаться, и уйти к себе, но ее расстроенное лицо насторожило меня.
— Что случилось, Катерина?
— Присядь.
Мы устроились в уцелевших после моего погрома креслах, и густая от напряжения атмосфера буквально накалилась.
— Я долго не вмешивалась, и теперь об этом жалею. Когда Артемий во всем признался, я всем сердцем хотела помочь его дочери, и закрывала глаза на твою влюбленность. Думала, она отвлечет общество от других возможных выводов, и не предостерегла тебя. Теперь же мы столкнулись с последствиями своей беспечности, и я не могу видеть, как ты страдаешь, и как мучаешь свою невесту Касию. Она — хорошая драконица, и заслуживает лучшего отношения.
— Хорошая, безусловно, но не та, что мне нужна.
— Брат, все кончено! Элиф вернула себе свое настоящее имя, теперь она не просто девочка, репутацией которой можно не дорожить. Она — Туана Круторогова, дочь Артемия Круторогова, и невеста Ярогнева Беломорского, будущего хранителя севера! А ты женишься на дочери правителя, и уже совсем скоро возглавишь род. Игры закончились, как прежде уже не будет. Ольгерд дал распоряжение готовиться к твоей церемонии.
— Что? — я вскочил с кресла.
— Сядь! — властно произнесла сестра. — В апреле ты официально станешь господином Ясногоровым, главой «звездного» рода.
— Я думал, это произойдет одновременно со свадьбой. В апреле я еще буду учиться, в мае и июне — сдавать экзамены!
— Крол сказал, что проблем не возникнет. Артемий всю Академию на уши поставит, чтобы тебе ничего не мешало и доучиться, и вступить во владение гербовым кольцом Ясногоровых.
Все, чего я так долго ждал, наконец-то сбылось, а я не мог радоваться.
Что она со мной сделала⁈
Глупо обвинять Элиф: я сам полюбил ее, сам разжег в ней ответные чувства, посвящал ей стихотворения, устраивал тайные свидания. Я увяз в любви по уши, забыв обо всем на свете, и теперь расплачивался за ошибки.
— Катерина, — произнес я охрипшим голосом.
— Да?
— Помоги мне забыть ее.
— В смысле? — недоуменно спросила сестра.