Так как женщины на приеме не присутствовали, мы с отцом отправились вдвоем, и последующие часы провели в компании самых родовитых драконов. Среди них был и Матвей Ясногоров, который уже завтра должен был вступить во владение гербовым кольцом своего рода.
— Господин Ярогнев! Поздравляю вас!
Если раньше Матвей сверлил меня ненавидящими взглядами, ревнуя к Элиф, то сейчас его лицо не выражало никаких эмоций, словно он ничего не чувствовал. Странно, должно же быть наоборот!
— Благодарю, сударь Ясногоров. Завтра вас тоже ожидает важный день, вы станете главой рода, к чему так давно начали готовиться.
— Да, в моей жизни начинается новая глава.
Мы вежливо поклонились, и разошлись, хотя я долго не мог выкинуть из головы наш короткий диалог. Меня смущало его поведение, эта пустота в глазах, словно он не понимал, что происходит, и где он находится.
Зато Казимиров заметно нервничал, я ощутил это на интуитивном уровне. Он пригласил всех к столу, но долго блуждал взглядом по каждому присутствующему, чаще всего останавливаясь на мне и на Матвее.
Через несколько часов крол оставил нас по срочному делу, а меня позвал господин Клеверов, якобы для проверки состояния моего здоровья. Никто ничего не заподозрил, но я мгновенно понял, что это была уловка с самого начала: и этот прием, и уход Казимирова по неотложному вопросу, и настойчивость целителя. Они специально все это устроили, чтобы заманить меня во дворец правителя. Но зачем?
Этот вопрос я и задал, когда Клеверов остановился перед маленькой комнаткой, в которой меня уже ждал крол.
— Он сам все расскажет, — нахмурился целитель, и ушел.
Казимиров сидел в кресле, держа в руках старинную книгу.
— Наконец-то! — воскликнул он при моем появлении. — Пожалуй, ты сейчас думаешь, зачем я все это устроил, верно? Ну так вот, у меня есть вполне достойное объяснение! Прошу!
Он указал рукой на дверь в стене, открыл ее, и зашел первым, не оставив мне выбора отказаться. Переборов желание развернуться, и уйти, я все же последовал за ним, прошел по узкому коридору, и оказался в совершенно другом помещении.
Оно имело круглую форму, и выходило на запад. Открытая терраса была залита мягким солнцем, и я понял, что крол частенько здесь встречает закаты. Однако даже не это было главным, а огромный черный шар, подвешенный на цепях посередине зала. Мое сердцебиение ускорилось с испугавшей меня силой, потому что от этого предмета исходила непонятная энергия, тянувшая ко мне свои невидимые щупальца.
— Знаешь, что это такое? — как из-под толщи воды раздался голос крола.
Я заторможено обернулся к нему, пытаясь вернуться к реальности, и увидел, как он кинул в мою сторону маленький шар — точную копию гиганта, возвышавшегося над нашими головами. Мысли ворочались вяло, но тело сработало без осечек, и я поймал шар до того, как понял, что это ловушка. В ту же секунду черный круг над нами ослепительно вспыхнул, оказавшись натуралистичным макетом солнца.
Ольгерд рассмеялся.
— Клеверов был прав, все это время ты видоизменял силу!
Как только зажглось это солнце, муть перед глазами рассеялась, и я почувствовал себя сильнее, чем когда-либо.
— Эту реликвию вывез Казимир Первый из Южного материка, — пояснил крол, глядя мне в глаза. — И правда в том, что только дракон Солнечного Ореола способен пробудить реликвию к жизни. Все другие, кто прикоснется к шару, лишь потеряют много энергии, зато кровные Казимировы заряжаются от него силой. Надо было раньше привести тебя сюда, а я обманулся, как и все остальные! Поверил, что ты владеешь Морским Штормом, хотя интуиция вопила, что ты мой сын, носитель моей родовой силы!
Обида, скопившаяся за долгие годы моей жизни, восторжествовала, и заставила заговорить.
— Мне плевать на ваши отношения с моей матерью, и я стыжусь того, что являюсь бастардом. Однако я получил шанс скрыть ваш позор, который в первую очередь лег на меня, ибо я стал его результатом, и я не позволю отнять у меня спокойную жизнь! Я — Беломорский, и никто никогда не узнает правды.
— Ярогнев! — неожиданно ласково произнес крол. — Ты мой сын, и даже факт твоей незаконнорожденности этого не поменяет. Я не откажусь от тебя, однако если ты хочешь и дальше носить фамилию Беломорских, я не стану раскрывать наше родство. Просто позволь мне быть твоим другом.
— Если вы хотите быть моим другом — просто оставьте меня в покое!