— Я приму присягу перед воинами, чтобы и они присягнули мне как новому хранителю севера. Но торжество пока проводить не будем, не время, пока гибнут наши солдаты. Лучше вы с Ярославой и Элиф отправьтесь в лагеря беженцев, и раздайте еду, одежду, вещи первой необходимости. Пусть люди и драконы знают, что Беломорские в первую очередь беспокоятся об их благе, что нам есть дело до каждого страждущего.
— Хорошо, это достойное решение. Но почему ты зовешь свою супругу Элиф, если она Туана?
Мы с ним встретились взглядами, и его глаза потеплели.
— Моя супруга привыкла к имени Элиф, так что в кругу семьи мы будем называть ее так.
Войцех с Леоном уткнулись в тарелки, сдерживая улыбки, Ярослава бросила на них уничижительных взгляд, и высказалась в пользу идеи брата.
— Пусть будет так, — задумчиво произнесла Аврора. — Но для всех остальных она будет Туаной, урожденной Крутороговой!
Мое происхождение было для нее важно, как и для многих других северян, так как Крутороговы считались одной из самых древних драконьих семей, и родство с нами возвышало Беломорских в глазах общества.
Глава 31
Благородное сердце
Весь день мы работали без отдыха, подготавливая вещи для раздачи беженцам, осматривая многочисленные баулы, сверяя их со списками. Однако это помогало отвлечься от болезненных мыслей, или хотя бы притупить боль. Ярослава не показывала свих чувств, но лишь вчера она похоронила отца, и я представляла, какая сейчас буря бушует в ее сердце. Бледное лицо было замкнутым, сосредоточенным, девушка не позволяла заговорить о запретном, и я понимала, что пока она не готова.
Аврора тоже несколько раз смахнула слезы, думая, что никто ее не видит, но я гордилась ею, как она держалась, помогала во благо другим, несмотря на свою потерю. Говорят, во время прошлой осады Сколлкаструма она потеряла двоих детей, и едва не лишилась рассудка. Ее обязанностью было возглавить оборону замка, но она не справилась, не встала на защиту слабых, и вместо нее этот долг выполнила старшая дочь Кристофера. На этот раз Аврора не замкнулась в себе, не впала в оцепенение, лелея свою боль вдали от реальности. Кажется, в память о супруге она смогла преодолеть свои слабости, и сумела наконец стать Беломорской, не просто по фамилии, но и по силе духа.
Вечером я с трепетом ждала супруга, но он задерживался, и уже в час ночи я легла спать, переживая за него. Хотя… он теперь глава рода, хранитель этих земель, главнокомандующий армией, отныне у него и секунды свободной не найдется! Мне придется делить Ярогнева с его обязанностями, и мириться, если долг окажется важнее меня. Столь несвоевременная мысль не давала успокоиться, и я ворочалась до самого рассвета, так и не сумев отдохнуть.
На рассвете дверь тихо отворилась, и я тут же подскочила на кровати.
— Все в порядке?
— Еще не ложилась?
— Не могла заснуть.
Он вздохнул, устало проводя рукой по волосам.
— Сейчас у меня много дел, поэтому тебе не стоит волноваться, и изводить себя ночами.
— Ты — глава рода. Ты всегда будешь занят, я готова к этому.
— Нет, Элиф, не думай, что ты неважна для меня, или что тебе придется быть на втором месте. Я люблю тебя, и ты никогда не будешь чувствовать себя ненужной или несчастной, даю тебе слово! Но сейчас у нас непростой период, мой отец погиб, я занял место, для которого не был рожден, на меня смотрят с надеждой и уверенностью, что я приведу народ к победе. Я должен сделать все, что в моих силах ради них.
Стало неловко за свои недавние обиды, и я подбежала к нему, крепко обнимая.
— Я поддержу тебя, чтобы ни произошло!
— Элиф! — выдохнул он благодарно, кладя подбородок мне на плечо.
Мне так хотелось поддержать его, сказать что-нибудь приятное, что я решила раскрыть ему свою тайну.
— Чем больше ответственности ты на себя возьмешь — тем больше я буду тебя уважать, ибо это удел достойных мужчин. Ты — самый достойный из всех, кого я знаю, и у нас будет счастливая жизнь, я уверена. Мы с детьми будем тобой гордиться.
Ярогнев крепче прижал меня к себе.
— Милая, я же говорил, что отсутствие у тебя резерва не является для меня проблемой. Я не заведу наследников от другой женщины, мы воспитаем моего племянника.
— Я сама подарю тебе сыновей! — сказала с дрожью в голосе. — Мой резерв откликнулся, и я использовала его несколько раз!
Он резко отстранился, хватая меня за плечи.
— Что ты такое говоришь? Его в тебе нет, я ничего не чувствую!
Столь неожиданная реакция испугала меня. Особенно когда я увидела его сомкнутые брови.