- Я вернулась, - пропела мадам Арно. – Ты не передумала?
- Покупать сегодня серьги или принимать предложение о работе?
- И то, и другое.
***
Возвращалась домой Сол в приподнятом настроении. Деньги мадам Арно обещала вполне сносные, работа была нескучная, хоть и колола своей непрестижностью. Но более всего девушку радовал факт того, что она сама нашла работу, не Моник, не отец, как в прошлый раз, не тетушка Карин, а она сама. Не то, чтобы Сол переживала из-за того, что раньше ей работу подыскивали родственники, нет, но приятно было осознавать, что никому из них в этот раз она не была ничем обязана. Выйти ее попросили в понедельник, а значит еще два дня она могла провести, как вздумается. В этот же день Сол позвонила Манон и все ей рассказала, подруга поздравила ее с самой искренней радостью, но поговорить дольше им не удалось, Манон была в салоне. Кроме всего прочего, новая начальница подарила Сол прелестные серьги в счет, как она выразилась, аванса. Девушка попробовала на вкус слово «начальница» и осталась вполне довольна.
Сол вдруг захотелось сделать что-нибудь странное, и она придумала.
«Это будет даже забавно».
Придя домой, первым делом схватила видавшую виды записную книжку, там хранились телефонные номера почти всех знакомых Сол еще со школьных времен, напротив многих имен стояли пометки вроде «зануда», «дочка директора», «ух, знает четыре языка» и все в таком духе. Она отыскала имя «Каролин Фурнье», рядом было приписано «скучная, одинокая, липкая». Не самая положительная рекомендация. Но Сол уже решила, что именно Каролин она сегодня позовет в бар. Не в кафе, не в ресторан, а именно в бар – выпить, говорить о мужчинах, знакомиться с подозрительными личностями и флиртовать с барменом, даже если это женщина. «Это точно должно быть забавно».
Каролин Фурнье – бывшая однокурсница, сейчас уже, наверное, начинающий юрист. Осенью первого курса, еще до знакомства с Манон, Сол угораздило некоторое время общаться с Каролин, но быстро сбежала. Скучных людей она выносила еще хуже, чем болтливых. А Фурнье, к тому же, была еще очень докучлива, она еще полгода донимала Сол своим вниманием, оказывала знаки внимания, хотела стать подругами. От одиночества люди часто становятся навязчивыми. Иллюзия дружбы. Страх потерять даже ее. Набирая забытые цифры, Сол немного удивилась, что вообще сохранила номер однокурсницы, хотя в записной книжке хранились телефоны людей и поинтереснее. Раздались долгие гудки, а после раздался приятный мужской голос.
- Добрый день, могу я услышать Каролин Фурнье?
- Каролин Тьери, - поправил мужчина. – Кто ее спрашивает?
Сол очень удивилась, она никак не ожидала, что скучная Фурнье выскочит замуж так скоро.
«Хотя, может быть, она вцепилась в первого оказавшего ей симпатию парня, а он оказался слабоволен и женился».
Удовлетворившись этим несколько надуманным и жестоким объяснением, Сол представилась и ждала. Каролин ответила через несколько минут, голос ее звучал радостно и изумленно. Она почти сразу согласилась встретиться, отлучалась только ненадолго, чтобы спросить разрешения у мужа. Сам этот факт вызвал у Сол некоторое негодование, муж ведь не отец и не мать, чтобы спрашивать можно ли пойти куда-то, времена запретов прошли.
- Эжен не против!
- Какое счастье, - язвительно ответила Сол.
- Разве ты не рада? Ты же сама меня позвала.
Она поспешила исправиться: - Конечно, рада, что ты.
Они обсудили, где встретятся, во сколько. Сол положила трубку и, не шевелившись, смотрела в стену. Казалось, Каролин счастлива и совершенно не зла на Сол за звонки и сообщения в интернете без ответа, за порой открытое игнорирование. Человек живет и про Сол совсем не вспоминает, хотя чего она ждала? Что все должны о ней помнить? Она мотнула головой, отгоняя ненужные мысли, Каролин все же согласилась на встречу. Девушка и сама не понимала, почему она вообще позвонила именно Фурнье и почему для нее было важно, чтобы та пришла.
«Неясно. Плевать».
Договорились они на вечер субботы, поэтому вечер пятницы Сол решила провести дома. Она пропустила пару звонков от мамы, та, скорее всего, хотела пригласить ее в гости на выходные, но видеть Моник и Клеменс, слушать ядовитые замечания или вопросы о Дидье, Сол не желала. Она знала, что младшая рассказала о встрече Моник, и, та не преминула бы уколоть Сол побольнее. «Завтра позвоню маме и извинюсь, сославшись на какие-нибудь дела, а вот через месяц, может, и приеду. Или через два». Девушка никогда не понимала, почему мама противилась встречам вне дома, никогда не соглашалась посидеть в кафе или прийти к самой Сол, хотя это понять еще можно было. Маме непременно хотелось, чтобы дочь приехала домой. Может быть, она надеялась, что та передумает и вернется? Но думать так, со стороны Евы Эрсан, было крайне наивно. Повзрослевшие дети редко возвращаются под крылышко родителей, только если они не совсем неудачники без работы и денег.