- Жиро! Давай что-нибудь покрепче, сейчас. Текилу.
Она проигнорировала взволнованный взгляд Каролин, возвращение Лорана. Она хотела только одного сейчас, чтобы обожгло горло текилой.
Соль, лайм, рюмка с прозрачной жидкостью. Сол даже страдать умела красиво. Разве могла она просто напиться как какая-то брошенная жизнью бродяжка? И никаких пошлых банальностей вроде «все мужчины - подлецы».
- Сол, ты в порядке? – робкий голос Каролин почему-то рассмешил. Она вдруг представила, как выглядит все это со стороны.
- Разве может быть иначе! Еще! – она махнула Жиро. Он станет ее лучшим другом на сегодня.
- Нет, - кто-то цепко схватил ее за руку. Эти кем-то был Лоран. – Вы, - он обратился к Каролине, - едете домой. А вы, - взглянул на Сол, - больше не пьете.
Они могли бы возмутиться обе, но сила его голоса, его убежденности в своей правоте заставили Каролин оплатить счет, обнять Сол на прощание и вызвать такси, а, после, и вовсе раствориться в майской ночи. Сол же ждала, что он будет говорить дальше.
«Может излить ему душу, плакать у него на плече, а потом внезапно поцеловать? Как пошло.»
- Хочешь, расскажи, что это за Дидье и чем он так тебе досадил? Не мог же бросить. Ты слишком красива. Такую бросить нельзя.
Он резко перешел на «ты», Сол, впрочем, было все равно.
- Не хочу.
Он пожал плечами.
Все было неправильно, все не так. Неясный разговор с Дидье, дикое разочарование, незнакомый Лоран.
- Зачем вы тут со мной?
- Ты мне нравишься.
Она взорвалась: - Что за чертов бред! Какого вы со мной торчите, прогнали Каролин и строите из себя героя. Думаете, что мне нужно утешение? Бред, бред, бред!
Сол повторяла это слово с такой страстью, будто других ругательств не знала.
Он пристально смотрел на нее: - Давай уедем! Куда-нибудь в окрестности Лиона.
Лоран схватил Сол за руку и потащил прочь из бара, на ходу бросив Жиру несколько банкнот. Удивительно, но Сол даже не пришло в голову, что парень может оказаться опасным, а ведь она не была знакома с какими-нибудь единоборствами и самое большее, что могла это бросить в напавшего сумочкой, вонзиться ногтями и закричать. Или попытаться убежать. Защитить себя от по-настоящему опасного человека она не смогла бы. Но Лоран был слишком обаятелен. К тому же, она была так зла на Дидье.
- Куда мы поедем?
Он протянул ей шлем и засмеялся: - Я не знаю. И да, если ты хочешь знать, я не пил. Не женат. И судимостей у меня нет.
- Мне все равно.
- Лихая ты, красавица Сол!
Он надевал ей шлем, она рассматривала его под светом фонаря. Карие глаза, похожие на ее, нос с горбинкой, родинка на левой щеке, чувственные губы. Но больше всего ей понравились его волосы – кудрявые, черные, в них хотелось запустить пальцы и перебирать, перебирать. Она села позади него на мотоцикл, и ее ощутила прилив волнительного предвкушения. Смешно, но в двадцать три она впервые села на мотоцикл. Шлем давил, словно его делали на голову поменьше. Обхватила руками Лорана. Он вкусно пах. Любопытно, сколько девичьих сердец было завоевано таким простым объятием?
Лоран нажал на педаль газа, и Лионская ночь превратилась в огни, дорогу, прикосновение к чужому мужскому телу и аромат Шанель. Голову кружило. От скорости захватывало дух. Сол, казалось, они летели по городу. Километр, еще километр, обида смазывалась, восторг от свистевшего в ушах ветрах ее убивал.
- Стой, остановись, Лоран!
В голосе был не страх, а возбуждение. Глаза блестели. Лоран съехал на обочину и чуть повернул голову к Сол.
- Я хочу без шлема! – она порывисто дернула за ленточки, запуталась. Лоран слез с мотоцикла и помог ей словно маленькой девочке. Сол немедленно схватилась за сумочку и вытащила оттуда шелковый длинный платок алого цвета, повязала на шею.
- Едем.
Он мог бы сказать, что это опасно, что платок может за что-то зацепиться, что так даже умирали. Но Лоран так бы не сделал. Он смотрел в ее глаза и пропадал.
Снова педаль газа, снова огни, дорога.
Молодые, совершенно незнакомые друг другу люди.
В тот безумно прекрасный момент Сол была уверена, что Лоран подарок этого вечера, этой ночи. Они летели по шоссе, шарф вился алой змеей. Сол хохотала. Вся ее злость, вся горечь сгорали в кровавых отблесках шелка. Привкус риска. Казалось, они с Лораном это пульсация самой трассы. Биение ее сердца.
Потом они остановились у какой-то забегаловки, курили вишневые сигареты, пили вишневый же сок, Лоран купил вишневые леденцы, и Сол снова хохотала. Над ним, над собой, над всей жизнью и над приторно-сладкими вишневыми леденцами.
***
- Какой еще Лоран?! – изумление, возмущение, тревога, то была лишь малая часть эмоций, заложенных в три громко произнесенных Манон слова. Она сидела в кресле в гостиной у Сол и взволнованно махала булочкой.